Дело о пеликанах

Гэвин - адвокат, у него нет опыта в расследовании дел, и он не хотел выглядеть легковерным:

- Возможно. Я думаю, да. А ты разве нет?

- Это не имеет значения, Гэвин. Я только что говорил по телефону с директором. Пеликан вычеркнут из нашего списка. Я не уверен, появится ли он когда-либо в нем снова, но сейчас мы на него времени не тратим.

- Но мой друг был убит автомобильной бомбой.

- Я сожалею. Я думаю, что местные власти проводят расследование.

- Послушай меня, К. О. Я прошу об одолжении.

- Послушай меня, Гэвин. Я не делаю никаких одолжений. Мы уже достаточно подразнили гусей, и, если директор говорит остановиться, мы останавливаемся. Ты можешь с ним поговорить. Но я бы не советовал этого делать.

- Может быть, я подхожу не с той стороны. Я думал, ты меня выслушаешь и, по крайней мере, будешь заинтересован.

Льюис обошел стол:

- Гэвин, ты плохо выглядишь. Отдохни денек.

- Нет. Я пойду в офис, подожду час и снова вернусь сюда. Мы можем еще раз попытаться через час?

- Нет. Войлс высказался по этому поводу совершенно определенно.

- И девушка тоже, К. О. Он был убит, и она прячется где-то в Новом Орлеане, пугаясь собственной тени, взывая к нам о помощи, а мы слишком заняты.

- Я очень сожалею.

- Нет, ты не сожалеешь. Это моя вина. Мне не следовало выбрасывать в мусор это проклятое дело.

- Оно послужило благородным целям, Гэвин. - Льюис положил руку ему на плечо, чтобы показать, что его время истекло и с него достаточно этой чуши. Гэвин резко отшатнулся и пошел к двери.

- Это позволило вашим ребятам начать игру с чем-то. Лучше бы я его сжег.

- Оно было слишком хорошо для того, чтобы сгореть, Гэвин.

- Я не сдаюсь. Я приду через час, и мы снова вернемся к этому делу. Так не пойдет, - Верхик захлопнул за собой дверь.

Она вошла в магазин братьев Рубинштейн на Канале и затерялась между рядами полок с мужскими рубашками. За ней никто не шел. Она купила темно-синюю парку, мужскую, но маленького размера, пару авиационных очков, которые явно не обладали какими-либо признаками пола, и британскую шоферскую кепку, тоже мужскую и тоже маленького размера. Расплатилась кредитной карточкой. Пока продавец засовывал карточку в аппарат для считывания, она сняла с одежды ярлыки и надела парку. Парка была мешковатая, наподобие той, что она носила на занятия. Дарби затолкала волосы под воротник, скроенный наподобие капюшона. Продавец вежливо наблюдал за ней. Она вышла на Мэгэзин-стрит и потерялась в толпе.

Назад, на Канал. Около "Шератона" роился целый автобус туристов, и она присоединилась к ним. Она подошла к стене, на которой висел сплошной ряд телефонов, нашла номер и позвонила миссис Чен, ее соседке в доме из двух квартир. Видела или слышала она что-нибудь? Очень рано постучали в дверь. Было еще темно. Она никого не видела, только слышала стук. Ее автомобиль все еще стоит на улице. Все в порядке? Да, все отлично. Спасибо.

Она посмотрела на туристов и набрала внутренний номер Гэвина Верхика. То, что это был внутренний номер, привело только к дополнительным трудностям, и после трех минут препирательств, когда она отказывалась назвать свое имя и повторяла его, ее с ним соединили.

- Где ты? - спросил он.

- Дай мне кое-что тебе объяснить. В данный момент я не скажу ни тебе, ни кому-либо другому, где я. Так что не спрашивай.

- Хорошо. Наверное, ты устанавливаешь правила.

- Спасибо. Что сказал мистер Войлс?

- Мистер Войлс в данный момент в Белом доме и с ним нельзя встретиться. Я постараюсь поговорить с ним сегодня попозже.

- Совсем ничего, Гэвин. Ты в офисе уже почти четыре часа, и у тебя ничего нет. Я ожидала большего.

- Потерпи, Дарби.

- Терпение может меня убить. Гэвин, они меня преследуют?

- Я не знаю.

- Что бы ты сделал, если бы знал, что должен умереть и что есть люди, наемные убийцы, которые уже убили двух верховных судей и убрали простого профессора права, у которых есть миллиарды долларов, и они не против потратить их на новое убийство? Что бы ты сделал, Гэвин?

- Иди в ФБР.

- Томас пошел в ФБР, и он мертв.

- Спасибо, Дарби. Это несправедливо.

- Меня сейчас не волнует справедливость или какие-либо чувства. Я думаю только о том, как остаться в живых до полудня.

- Не ходи в свою квартиру.

- Я не так глупа. Они уже там были. И я уверена, что квартира у них под наблюдением.

- Где его семья?

- Его родители живут в Нейплсе, во Флориде. Наверное, университет с ними свяжется. Не знаю. У него брат в Мобиле, я думала позвонить ему и объяснить все это.

И вдруг она увидела его. Он шел между туристами у стойки регистрации. У него была свернутая газета, и он старался вести себя так, как будто находился дома, как еще один постоялец гостиницы, но его походка была чуть-чуть неуверенной и глаза рыскали. Лицо было вытянутое и худощавое, блестящий лоб. На нем были круглые очки.

- Гэвин, слушай. Запиши. Я вижу мужчину, которого уже видела раньше, не очень давно. Может, час назад. Рост сто восемьдесят семь - сто восемьдесят девять, худой, тридцать лет, очки, редеющие темные волосы. Ушел. Он ушел.

- Кто это такой, черт возьми?

- Мы не знакомы, черт тебя подери!