Дело о плачущем призраке. Дело о беспокойном графе (СИ)

Ошеломленный противоречивыми чувствами, Красилов молча смотрел на друга. Хотелось одновременно дать ему по шее – зачем издевается, намекая, однако толком не объясняя? – и восторженно на эту шею броситься. Никуда не денешься: Александр умеет видеть не только факты, но и то, что за ними кроется. Причем стоит ему разложить ситуацию по полочкам, и чудится – все настолько элементарно, что ты разобрался бы и сам. Будучи ученым и педагогом, Евгений весьма ценил подобное свойство ума.

-- Князь... если он и вправду князь... сразу показался мне несколько неестественным, актерствующим, -- заметил Коцебу. – А тебе нет? Эта приторная любезность, это сочетание нищеты с роскошью.

-- Где там нищета? – не выдержал Красилов. – Роскошно одет, сорит деньгами.

-- Вся одежда от хорошего портного, однако подметки сношены, а сюртук много раз чистили от пятен. Что касается денег... ты забыл, что ночью Табидзе пытался взять у тебя в долг? Зато утром у него откуда-то вино и конфеты, которые и в Петербурге стоили бы недешево, а здесь, при нынешних обстоятельствах, обошлись в целое состояние. Согласись, любопытно. Сперва я решил, ему заплатил Харламов. Когда я спросил о нем князя, это был риск, но оправданный. Вспомни, Харламов знал не только имя дядюшки Саломеи, что еще куда ни шло – Лазарь Соломонович личность заметная. Но откуда подробность: тот предупреждал племянницу, что затея не доведет ее до добра? Откуда вырвавшаяся фраза про женихов Гольдберг? Жених появился у нее лишь несколько часов назад. Вряд ли к Харламову с докладом бегал Арсений... остается Табидзе. Мне вспомнилась обмолвка одного петербургского полицейского чина об агенте по кличке Князь. Мол, ненадежен и жаден, зато ловок и умеет втереться в любое общество. К тому же Ася рассказала, что Табидзе тайком переписывал бумаги из секретера Саломеи. Уж не знаю, что его интересовало – сведения про Колебателей основ или что-то другое... например, он мог забрать антимонархические стихи Арсения.

-- А потом уронить их в автомобиле, – ахнул Евгений. – Или даже нарочно подбросить!

-- Полагаю, нарочно, чтобы потом Арсения ими шантажировать.

-- Это уже фантазии, -- обрадовавшись, что поймал-таки друга на противоречии, возразил Красилов. -- Откуда у Арсения деньги?

-- Денег никаких, зато отец -- талантливый инженер, чей лафет для трехдюймовой пушки куда лучше принятого на вооружение в нашей армии. Предположим, злополучный листок не украден Асей, а обнаружился на месте преступления. Князь как агент охранки и одновременно спутник Саломеи мог убедить жандармов не обращать на стихи особого внимания, а мог придать им серьезное значение. Таким образом, Табидзе держал бы в руках семью Кузнецовых. Кстати, ты обратил внимание, как он обхаживал Асю?

Красилов хмыкнул.

-- Ты меня недооцениваешь. Даже мне трудно счесть рядовым деревенским угощением французское вино и конфеты.

-- При этом князь не извращенец, испытывающий влечение к подросткам – он девочку и пальцем не тронул. Зато интересовался ее отцом. Подозреваю, в первую очередь Табидзе даже не агент охранки, а прирожденный авантюрист. Человек, привыкший потакать своим дорогостоящим привычкам и не имеющий на это средств. Вот он и готов ради денег на все... кроме, разумеется, регулярного добросовестного труда. Сообщает сведения полиции, шантажирует тех, кто попался ему на крючок. Не прочь также жениться на богатой наследнице. Подозреваю, он пугал Саломею предсказанием духа, надеясь, что в страхе она потянется к мужчине-защитнику – то есть, к нему. Он не логик и не продумывает своих действий заранее, зато обладает хорошей интуицией и знает людей. Видя хоть минимальный шанс обогатиться, он на всякий случай пытается его использовать – а получится или нет, уж как повезет. И вот, наконец, серьезный успех – Саломея с ее громадным состоянием согласна на замужество. Правда, с ее стороны это скорее демонстрация, чем искреннее желание. Красотка решила поставить меня на место, а заодно поиздеваться над Арсением. Так что из-за любой мелочи она могла порвать помолвку, и Табидзе прекрасно это понимал. Около трех ночи парочка уходит из дома Анфимьевны – причем, если верить князю, Саломея тут же отправляется кататься. Одна, в темноте, по разбитым дорогам. Причем автомобиль явно как прибыл в Астапово, так и не двигался с места – это видно по следам. Короче, полная чушь! Думаю, все было иначе.

-- Как? – жадно осведомился Евгений.

Собеседник улыбнулся.

-- Вот ты чего бы хотел в три часа ночи?

-- Спать, -- вырвалось у Красилова.