Дело о покушении на Чёрного карлика

— Если тебе повезёт жениться по любви, то ты поймёшь, мой мальчик, что соблазнение собственной жены — это одна из самых увлекательных любовных игр, потому что супруги знают друг друга слишком хорошо, и старые приёмы быстро приедаются. Но в данном случае дело не в этом. Я б с удовольствием ограничился камзолом из узорчатого сукна и парой перстней, но в этот раз я должен произвести впечатление человека успешного и влиятельного, чтоб восхищение моим нарядом стёрло из памяти придворных мой недавний промах в обращении с королём.

— Это такая тактика, — понятливо кивнул Эдам, примерив на палец перстень с рубином. — Могу я взять этот?

— Да, к нему подойдёт то витое кольцо из красного золота с вставками из янтаря и цепь с овальным медальоном… нет, эта велика для тебя. Возьми ту, филигранную с лаковой миниатюрой и обрамлением из яшмы. Флаконы с благовониями здесь. Этот не трогай, иначе будешь выглядеть моим пажом, и пахнуть также. После бери карету и поезжай к моей тётке за Фьяметтой. Горничная моей жены увезла ей платье и украшения ещё утром, и должна была уложить ей волосы и рассказать, как вести себя на пиру. И помни, ты едешь в Шато-Блуа как её сопровождающее лицо, а не для того, чтоб волочиться за фрейлинами.

— Я это учту, — улыбнулся юноша, и Марк отправился в покои супруги, где она прихорашивалась перед выездом.

Шато-Блуа, как и в былые времена, оставался одним из самых красивых замков королевства, специально предназначенных для королевских пиров. Он был выстроен для этих целей королями Сен-Марко и лишь ненадолго выбыл из их владения, когда король Ричард подарил его своему фавориту Монтре, что не мешало ему использовать поместье для собственных нужд, лишь переложив заботы по организации празднеств и соответствующие расходы на плечи виконта.

И вот замок снова отошёл в казну, и король Жоан устраивал в нём пир в честь своей дорогой кузины, вдовствующей королевы Элеоноры, которую любил чистой братской любовью и мечтал о её счастье не менее страстно, чем о своём.

Уже стемнело, и открытые галереи и большие окна замка светились тысячами огней, делая его похожим на сказочную безделушку, спрятанную в бархатных ладонях ночи. Вокруг разносилась музыка, которую без перерыва наигрывал дворцовый оркестр, в залах и на пересечении освещённых факелами аллей парка выступали акробаты, певцы и танцоры, а к высоким воротам одна за другой подъезжали резные и золочёные кареты, и нарядные всадники на лошадях под расшитыми гербами попонами в сопровождении свиты пажей и оруженосцев.

У входа гостей встречали лакеи в атласных ливреях и с поклонами провожали в большой зал, где на троне уже сидел король, облачённый в белый атлас, украшенный золотой парчой, с небольшим, но сверкающем бриллиантами венцом на волнистых каштановых волосах. Он приветливо кивал подданным, подходившим, чтоб засвидетельствовать своё почтение, и при этом, перегнувшись через подлокотник, о чём-то шептался с королевой Элеонорой, сидевшей на таком же троне рядом. На ней было платье из изумрудной парчи, гармонировавшей с чёрными волосами, в которые была вплетена редкой красоты диадема с крупными изумрудами. Вид у обоих был счастливый, они то и дело смеялись, обмениваясь шутками, не забывая однако об обязанностях хозяев пира.

Эдам прибыл на бал в карете барона де Сегюра и в обществе наряженной в шелка взволнованной Фьяметты. Барон Аларед и девица Фьяметта Брандолино были предусмотрительно включены в список гостей, потому строгий толстячок барон фон Вебер, королевский привратник без препон допустил их в замок. Эдам, войдя в зал, не торопился предстать перед глазами государя и скромно отошёл в сторону. Девушка, вцепившись в его локоть, встала рядом, с восторгом и некоторым испугом глядя по сторонам. Она была потрясена роскошью замка, обилием красивых ухоженных господ в драгоценных нарядах, а ещё более тем, что оказалась в одном зале с теми, чьи имена она так часто слышала в городе, но никак не надеялась увидеть их воочию, поскольку они казались ей небожителями, не спускавшимися на грешную брусчатку обычных улиц и площадей.

— Вон тот господин с бородкой возле трона, это граф Раймунд, глава тайной полиции, — пояснял Эдам, окидывая взглядом зал. — Тот седой в синем бархате — коннетабль Вайолет, молодой человек рядом с ним — его сын Дезире, друг короля. Слева Анри Раймунд, а тот, что только что подошёл к ним, — бастард сенешаля Бертран Нуаре.

— Какой красавец! — воскликнула Фьяметта, взглянув туда.