Дело о покушении на Чёрного карлика

Жоан тем временем продолжал заниматься своими дротиками, тщательно осматривая острия и оперение, потом долго целясь и, наконец, метнув, оценивая результат броска. Раз за разом он оставался недоволен им и, казалось, не проявлял никакого интереса к тому, что говорил де Грамон. То, что он слушал, стало понятно, когда барон бесстрастно сообщил о том, что по данному делу был арестован и допрошен секретарь маркиза де Гобера книжник Жерар Монсо. Услышав это, король резко обернулся к своему родственнику и вопросительно взглянул на него.

— Я тут ни при чём! — воскликнул де Гобер. — Я понятия не имел о том, что он задумал! Лишь недавно я пригласил его из университета торгового города Лейдена, где он преподавал эпистолярное искусство и стихосложение.

— Но ведь вы не приказывали ему убить нашего дорогого маркиза Делвин-Элидира, Антуан? — поинтересовался король.

— Конечно, нет! — возмущённо воскликнул маркиз.

— Тогда вам не о чем беспокоиться, — Жоан снова взглянул на мишень, где россыпью расположились пять перьевых пучков. — Вайолет, ты следующий! Продолжайте, де Грамон! Или собираетесь развлекать нас этим унылым повествованием до вечера?

— Осталось совсем немного, ваше величество, — успокоил его барон и продолжил.

Когда он закончил и поклонился, Жоан кивнул кавалеру Нуаре, ожидавшему своей очереди, и только после этого обернулся.

— Если это всё, и вы, барон, не намерены принять участие в наших легкомысленных забавах, можете возвращаться на службу.

— Конечно, ваше величество, — кивнул Рене, — однако, я прошу вас решить ещё один вопрос. Вы отложили суд над кавалером Дэвре до сегодняшнего дня. Что теперь прикажете с ним делать?

— Пусть сидит, пока моим судом не будет установлена вина другого лица, — распорядился король.

— Вы назначите день суда над Монсо и Дюбуа?

— Да, но позже. Мне нужно ознакомиться со всеми документами по делу, передайте их моему секретарю. Я не знаю, когда у меня будет время посмотреть их. Мы вас известим…

— Да, мой король, — поклонился Рене. — Разрешите удалиться?

— Идите, де Грамон… Бертран, ты бросаешь сегодня хуже меня!

— Ветер, Жоан, — рассмеялся тот.

— Конечно! И бутылка красного на завтрак. Идите, де Грамон, и не забывайте, что завтра мы устраиваем здесь пир. Ваше присутствие, как и вашего патрона обязательно! Не забудьте вашу очаровательную супругу.

— Благодарю за честь, — де Грамон поклонился и удалился прочь.

— Что он, что его жена, довольно скучные особы, — усмехнулся ему вслед де Гобер.

— Они отпрыски славных родов, вассалы Сен-Марко, Антуан, — раздражённо заметил присутствовавший здесь же барон Аллар, — и вовсе не обязаны развлекать вас.

— Там будут другие развлечения, — король обернулся к своему секретарю, ожидавшему его внимания на краю лужайки. — Приглашение баронессе де Флери отправлено, Жискар?

— Я позаботился об этом лично, — поклонился ему белокурый молодой человек.

— А что, она действительно так хороша? — осведомился Дезире Вайолет, — окинув взглядом присутствующих.

— Говорят, — пожал плечами Нуаре. — Слухи о ней интригуют, хотя, есть предположение, что она распускает их сама. К тому же, если она соблюдает траур и потому избегает взглядов мужчин, то зачем приехала в Сен-Марко из своего далёкого поместья?

— Траур почти закончился, — усмехнулся Анри Раймунд, — и она вполне может явиться на завтрашний пир.

— Откуда ты знаешь? — заинтересовался Жоан.

— Аламейра на правах соседки посетила её, а потом рассказала мне.

— Её муж снова уехал по делам? — рассмеялся Дезире.

— Лучше расскажи о баронессе, — отмахнулся Жоан. — Она так красива, как говорят?

— Аламейра потрясена её обликом. Она утверждает, что баронесса рушит все наши каноны красоты, но хороша невероятно. Не удивительно, что барон де Флери влюбился в неё! Говорят, он закидал её дорогими подарками, чтоб склонить к замужеству!

— Он ведь был богат? — уточнил де Гобер.

— Он владел тучными стадами, Антуан, — пояснил Анри. — И неплохо нажился на военных поставках шкур и шерсти к прошлой кампании. Но прекрасная девица затмила собой всех коров и овец, и он влюбился так, что готов был жениться немедля. Она долго ломалась, почти два месяца, а потом, согнувшись под тяжестью подаренных им золотых безделушек, смягчилась. Но ему не удалось насладиться своей победой. Он устроил охоту в честь свадьбы и его загрыз в лесу какой-то зверь. Говорят, что это чудовище сожрало его печень. Как бы там ни было, но он умер и оставил своей юной супруге в наследство по завещанию всё имущество.

— И его сын не возражал? — удивился Жоан.

— Он также влюбился в мачеху, — пожал плечами Анри, наслаждаясь вниманием друзей. — Он пытался войти к ней сразу после похорон отца, но она заперлась в своих покоях, а он так обезумел от страсти, что полез на стену, чтоб пробраться к ней через окно и сверзься вниз. Юная баронесса оплакала и его и осталась единственной владелицей титула и достояния де Флери.