Дело о последнем параде

Мсье в штатском включил диктофон. После этого Курлыков почти полчаса рассказывал и о том, как прибыл на Лазурный берег, и как их шеф Борис долго составлял план нападения на Нину. Разумеется, о своей роли арестант старался говорить поменьше. Можно было подумать, что его включили в состав группы как мальчика на побегушках: то принеси, туда слетай. Нападали и стреляли все остальные, а он же только и делал, что просил их отказаться от нарушения закона и вернуться в Россию.

Француз потребовал рассказать и о том, как охотились на Нину Климову в России. Ничего не оставалось, как вспомнить и случай на Мойке, и попытку взять девушку на ферме. Дойдя до случая с Катей, Курлыков постарался избежать некоторых подробностей: вдруг француза это возмутит, и тот все-таки организует «знакомство» с алжирцами?

— Это действительно все, — арестант уже весь взмок, — больше — не знаю. Инспектор кивнул полицейскому, тот снял наручники с Курлыкова.

— Ты оказал мне услугу. И я хочу дать тебе советы. Во-первых, если ты еще раз попадешься в нашу полицию — требуй сперва не консула, а переводчика. Тогда у тебя не будет неприятностей. Не торопись подписывать бумажки. Неужели вы русские так и не научились, что нельзя подписывать все? Сегодня же тебе не должно быть страшно. Пытки во Франции отменены давно. Ты знаешь, что я написал в этом листочке? Я написал, что президент России назначил тебя министром внутренних дел.

— А зачем это все? — Растерялся Курлыков.

— Я должен помочь своему другу. — Ответил француз.

Больше он не сказал ни слова. Он, конечно, мог бы объяснить Курлыкову, что сам он — начальник сыскного агентства Пьер Венсан. А его старый приятель, комиссар полиции Сантэрэ разрешил ему побеседовать с мелким русским бандитом, задержанным за банальный рэкет. Каждое утро, не выходя из своего офиса, Пьер просматривал присланные по электронной почте из полицейского участка фотографии задержанных, сличая с уже имеющимся снимками. Сегодня — повезло. Но зачем об этом знать Курлыкову?

— До свидания. И не ложись спать, сейчас с тобой захочет поговорить Сантерэ. Тебе придется долго просидеть у него в кабинете, потому что вопросов будет много. Сейчас он внимательно изучает все, что ты сказал. Бумажку возьми на память и будь умнее.

«Своими руками себя похоронил! — В ожесточении думал Курлыков. — А папашка девицы — вот ушлый — аж до Франции лапы протянул — «Дру-угом», его тут называют. Забить бы эту бумажку французу в рот». Но рядом стоял амбалистый полицейский и Курлыков сдержал душевный порыв.

* * *

…В последнее время людям из сыскного агентства бывшего оперуполномоченного уголовного розыска Николая Иванова, которого друзья чаще называли Арчи, по имени помощника знаменитого сыщика Ниро Вульфа, приходилось работать чуть ли не сутками. Почти, как в территориальной милиции. Разница была лишь в том, что последние за свои труды приобретали лишь кучу проблем, причем, абсолютно бесплатно. Частные же сыщики, регулярно получавшие деньги за «сверхурочные», на жизнь не жаловались. Всем было известно, что Арчи потерял во Франции друга, и что причиной этого были питерские дела, связанные с «Транскроссом». Частные сыщики, в основном, отставные оперативники, с пониманием отнеслись к желанию шефа найти убийц его товарища.

Сам же Иванов держал в своих руках все нити той незаметной, кропотливой работы, которую выполняли несколько групп его сотрудников. Одной из самых перспективных версий, разрабатываемых людьми Иванова, была та, что заказчиком похищения падчерицы Даутова является кто-то из его компаньонов — акционеров. За ними и было установлено круглосуточное наблюдение, а параллельно велась тщательная проверка всех связей.

Задача облегчалась тем, что более-менее крупных акционеров, заинтересованных в разорении или даже смерти генерального директора «Транскросса», было относительно немного. Арчи, очередной раз просматривая тщательно собираемое досье, уже мог бы наизусть рассказывать биографии этих людей, но так и не сумел определить для себя, кто же из них решился выступить в роли заказчика.

Денис Петрович, жених Нины, судя по всему, сам ходил по лезвию бритвы. Сначала была взорвана его машина, затем — происшествие на именинах Даутова, когда по чистой случайности этого Дениса чуть не затоптали ногами на лесной дороге. Да и выгода от неприятностей патрона для него довольно сомнительна — проще при необходимости было жениться на падчерице Генерального, а уж потом потихоньку постараться свести тестя в могилу.

Вот Глебу Игоревичу Неврюкову, исполнительному директору «Транскросса» смерть генерального могла сулить выгоды — авось можно занять его место. Но, просчитав расстановку голосов акционеров в фирме, Арчи серьезно засомневался: Неврюкова терпели только из-за Даутова. Тихий, бесхребетный Глебушка вполне устраивал Анатолия Семеновича, но никак не тянул на должность руководителя фирмы, требовавшую крепких зубов, денег и связей. Вымогать же деньги, причем, не у беззащитной старушки, а у всесильного патрона, Неврюков вряд ли бы решился.