Дело о предубежденном попугае

— Фремонта К. Сейбина убила Эллен Монтейз. Десятки улик доказывают ее вину. Во-первых, у нее был мотив. Сейбин женился на ней под вымышленным именем, и таким образом она стала женой двоеженца. Он ей лгал, обманывал ее, изворачивался. Когда она узнала, что она в действительности вышла замуж за Фремонта К. Сейбина, законная супруга которого живет и здравствует, она застрелила его. Возможно, что она не думала его убивать, когда ехала в хижину. По нашим наблюдениям, при убийствах на почве чувств женщины такой категории частенько берут с собой оружие, просто чтобы пригрозить мужчине, что, мол, с ней нельзя безнаказанно шутить. А когда она направила на него пистолет, то нажала на курок почти автоматически. Это рефлекс… Моментальная капитуляция перед натиском эмоций. Результат, разумеется, трагический. Во-вторых, у Эллен Монтейз было оружие для убийства. Ее слова о том, что она взяла его для мужа, абсурдны, им даже ребенок не поверил бы. Самоубийство исключается. Пистолет был найден на порядочном расстоянии от трупа, с него были стерты всякие следы. В-третьих, она признает, что была на месте преступления в самый момент убийства. Таким образом, у нее был мотив, средства и возможности.

— Каким образом вы установили точное время убийства? — спросил коронер.

— На основании дедуктивных выводов, — важно ответил сержант, посматривая свысока на Мейсона.

После этого он почти слово в слово повторил все те рассуждения, которые в свое время излагал Мейсону шериф. Он упомянул про распорядок дня Сейбина, про будильник, про рыбу, про одежду, про дрова, приготовленные к топке, но не зажженные.

Выслушав все это, коронер одобрительно сказал:

— Итак, вы считаете, что мистер Сейбин возвратился с рыбалки и позавтракал вторично до того, как солнце добралось до крыши?

— Правильно.

— Могу ли я задать несколько вопросов? — раздался голос Мейсона.

— Конечно.

— Откуда вы знаете, что мистера Сейбина убили, скажем, не седьмого числа?

— Частично по состоянию трупа, — снисходительно пояснил сержант. — Убийство произошло самое малое шесть дней назад. Возможно, семь. В нагретой, душной комнате разложение происходило быстро. Более того, есть и другие соображения. Усопший позавтракал беконом и яйцами. Мистер Сейбин был страстным рыболовом. Он и поехал-то к себе в хижину с целью поспеть на открытие сезона. Он не мог не поймать, на следующее утро шестого числа, хоть пары рыбешек и он непременно поджарил бы их себе на завтрак. Но ни в помойном ведре, ни в бачке с отбросами у гаража остатков рыбы не обнаружено.

Сержант улыбнулся присяжным. Он как бы говорил: «Видите, с какой легкостью я избежал ловушки адвоката».

— Прекрасно, — сказал Мейсон, — давайте взглянем на это с другой стороны, с другой точки зрения. В топке лежали дрова, не так ли?

— Да.

— По утрам там всегда прохладно?

— Весьма.

— А ночью?

— Тоже.

— Далее. Согласно вашей теории, завод будильника был на 5.30. Мистер Сейбин поднялся и пошел ловить рыбу. Так?

— Так.

— Приготовив себе легкий завтрак.

— На скорую руку, да, я бы так его назвал. Оно и понятно, если человек поднимается в 5.30 утра в день открытия рыболовного сезона, ему не до еды. Он спешит на реку.

— Понятно, — сказал Мейсон, — когда мистер Сейбин вернулся с рыбалки, он страшно торопился приготовить себе что-то поесть. Видимо, это было первое, что он сделал после того, как снял с себя сапоги. Следующее было бы: вымыть рыбу и положить ее в холодильник. Так?

— Правильно.

— Однако, согласно вашей теории, он сначала положил в печку дрова, приготовил даже растопку, оставалось только поднести спичку. На все это потребовалось бы порядочно времени. И только потом подумал бы о рыбе.

Физиономия сержанта на минуту омрачилась, затем он сказал:

— Вы правы. Это нелогично. Дрова он приготовил с вечера. Утром ему было не до этого. Конечно, было холодно, когда он поднялся, но он быстренько пошел на кухню, приготовил завтрак и отправился на реку.

— Верно. Но ведь вечером у него были все основания затопить печку.

— Что вы имеете в виду?

— Вот что: мы знаем, что он был в хижине в четыре часа дня в понедельник, пятого числа. Можно предположить, что он оставался там вплоть до двадцати часов вечера, когда он пошел позвонить по телефону. Если вечером было холодно, почему он не затопил?

— По-видимому, он так и сделал. Ничто этому не противоречит.

— Правильно. Однако, когда был обнаружен труп, в топке лежали дрова, растопка и все такое. Если допустить, что печка топилась вечером в понедельник, то тогда еще не остыли бы угли. Значит, остается предположить, что он положил в печку дрова, приготовил растопку, вернувшись с рыбалки, прежде чем занялся рыбой. Вам это кажется логичным?

После минутного колебания, сержант сказал:

— Это, по существу, мелочь. Она погоды не делает. Частенько наталкиваешься на такие пустяки, которые не вяжутся с общим разъяснением обстоятельств и доказательств.

— Понятно. И когда вы наталкиваетесь на такие мелочи, сержант, что вы делаете?

— Просто их игнорирую.