Дело о продаже Петербурга

— Вот он, — Королева протянула Игорю Борисовичу кожаный органайзер.

— Лучше поздно, чем никогда, — ответил тот. — Впрочем, спасибо. Мне будет приятно сообщить в Москву о том, что наследство Ивченко полностью оприходовано. Вам же будет приятно узнать, что я это сообщил.

Королева хотела съязвить в ответ, но промолчала. Игорь Борисович не узнает, какой резкий разговор был у нее двадцать минут назад с Рэмбо. Опять полное отсутствие координации! Дуболомы, выполнявшие его приказы, перехватили разговор Нертова с Арчи и решили проявить инициативу. В результате — незапланированная беготня, новое тело, доставленное не то в больницу, не то в морг. Нет, никакой жалости, и тем более симпатии, к Николаю Иванову она не испытывала. Однако в ближайшие дни и так предстоит сделать очень много — чтобы поддерживаемый ею блок (на самом деле, ее блок, ее детище) прошел в Городское собрание без помех, следовало еще поработать в тех же самых подъездах. Без больниц не обойдется. А значит, любая лишняя жертва совсем ни к чему.

— Вы отправите его в Москву? — Она постаралась заполнить паузу.

— Нет. Эта вещь представляла определенную ценность только для покойного. Сейчас это абсолютно ненужный предмет. Вы любите эффектные жесты?

— Изредка.

— Надеюсь, вы оцените этот. Одна из приятных мелочей, которая всегда привлекала меня в вашем городе — камины и печи. Не понимаю, какого черта во время блокады вы портили внутренний интерьер буржуйками?

— Бумага не может нагреть изразец и кирпич.

— Ах, да, — понимающе кивнул гость. — Но сейчас-то времена легче, в дровах недостатка нет. Я рад, что наш милый старичок Фирс, которого здесь, наверное, забыл прежний хозяин, топит каждый день. Пойдемте.

Игорь Борисович, вертящий в руках органайзер, и Королева вышли из его кабинета в гостиную, где действительно горел камин.

— Хороший старичок, правда, чуть тормозной, — бормотал Игорь Борисович. — Вы бы подыскали ему преемника? Если надеетесь задержаться в этом уютном здании подольше, такая идея более чем логична.

Болтая таким образом, Игорь Борисович подошел к камину и швырнул в огонь злополучный органайзер. Запахло горелой кожей и еще какой-то неорганикой.

— Гадость, — поморщилась Королева.

— Гадость гадостью, но какой жест! Если бы парень, у которого была эта штука, выставил ее на аукцион и начал торговаться, пару сотен тыщ мой заказчик дал без колебаний. А может, и три. Знаете, так приятно, заплатил деньги и больше никаких проблем! Конечно, если деньги есть. Когда заработаю их достаточно, буду поступать исключительно так. — Игорь Борисович поворошил уголья длинный кочергой с завитой, искусно выкованной рукояткой, подложил три полена. — Так что, нос можно и не морщить — горят двести тысяч баксов. Впрочем, о чем это я? Ведь деньги не уплачены. Пришлось пойти путем более хлопотным и крайне дорогим. Не знаю всех этапов большого пути — зачем интересоваться грустными вещами, особенно, если можно не интересоваться. Слышал, правда, будто ради того, чтобы эта штучка дотлевала здесь сейчас, кое-кому пришлось отправиться в городской крематорий. Кстати, как вам удалось все-таки вытащить эту вещицу?

— Договорилась, — коротко бросила Королева.

— Сделали известное предложение, от которого трудно?.. Ладно, детали не интересуют. Важен результат. Итак, бациллы не существует. Потом придется немного перебдеть — поручить истопнику просеять пепел на моих глазах и растолочь крупные остатки, кроме металла. Конечно, лишнее, но для очистки совести. Осталась одна мелочь.

— Какая?

— Выяснить, не сохранилось ли бациллоносителей. Из того, что эту штучку вам вернули, не следует, что ей не попользовались по полной программе. Конечно, худшее не случилось — в известные центры дешифровки она не поступила. Но кто знает, может, где-нибудь лежит зашифрованный файл, этакая спидовая бацилла. Поэтому придется поработать со всеми, кто имел отношение к заразе. Продолжайте следить за этим, как его, Нертовым. Но пока лучше его не трогать. — Внезапно Игорь Борисович с силой ударил кочергой по обуглившемуся полену, поднял облако искр. Дама отшатнулась. — Вы слышите, не трогать! Чтобы этого, — его палец указал на оседающее облако искр, — больше не было. Все, кто имели отношение к органайзеру, будут жить, пока я не выясню, кто успел сунуть нос в его содержимое и на какую глубину. Пока они не рыпаются, мы будем только изучать. Прихватить можно всегда. И не надо самодеятельности.

— Игорь Борисович, — Королева окончательно пришла в себя, — меня попросили, я могу повторить, попросили, а не приказали вернуть органайзер. С этим я справилась. И кого трогать, а кого не трогать, мы будем решать вместе. Командовать я не позволю.

Москвич так и не решил, как ответить. Дверь открылась, торопливо вошел секретарь и протянул Королеве переносную трубку.

— Звонят с Суздальского, — торопливо сказал он, не дав времени начальнице возмутиться. — Там очень большие проблемы. Хотят вас или Игоря Борисовича.

Королева взяла было трубку, но тут запищал ее мобильник и она протянула москвичу обычный телефон.