Дело о пустой консервной банке

Горничная Хестер, приходящая на работу днем, сильная, крепко сложенная, неразговорчивая и бездетная женщина, жила по соседству. Муж ее, страдающий от приступов астмы, служил, однако, ночным сторожем в какой-то лаборатории, проводящей испытания новых моделей самолетов в аэродинамической трубе.

В то утро миссис Джентри остановилась ненадолго, чтобы окинуть мысленным взором свои владения. Посуда после завтрака убрана. Муж с Артурчиком ушли в магазин. Дети в школе. Хестер проглаживает столовые салфетки на электрокатке. Ребекка же, вечно со своими кроссвордами, бьется теперь над очередным, ежедневно прилагаемым к газете. С карандашом в руке и сосредоточенно нахмурившись, она устремила в нее неподвижный взор своих темных, глубоко посаженных глаз. Черный кот Мефистофель, к которому золовка так привязана, лежит, свернувшись клубочком, на стуле, где лучик солнечного света из окна образовал теплое, приветливое пятнышко.

В печи еще тлеют угли от утреннего огня. Уверенно распевает большой чайник, надо еще перештопать кучу белья в корзине. И… Миссис Джентри вдруг вспомнила про консервированные фрукты в погребе. Этим надо обязательно заняться. Хестер без хлопот всегда старается взять банку с самого края, а у миссис Джентри были серьезные подозрения, что в темном углу погреба стоят запасы аж с 1939 года.

На какое-то время она задумалась, прикидывая, нет ли в доме фонарика. Дети всегда их куда-то прятали. В кладовой, правда, была свечка, но… Тут она вспомнила, что у Артурчика в спальне видела фонарик с держателем для крепления за ремень. Надо бы им воспользоваться.

С фонарем в руке она спустилась по ступенькам в погреб. По утрам большой газовый котел с автоматическим приводом включался для обогрева дома. Миссис Джентри, как всегда, отключила его вскоре после того, как разошлись домочадцы, но в погребе все еще хранилось приятное тепло. Сзади на трубах висела паутина. Надо бы сказать Хестер, чтобы та спустилась и сняла ее. Консервированные продукты и стеклянная посуда аккуратными рядками стояли на длинных полках по всему погребу. Миссис Джентри бросила мимолетный взгляд на консервированные банки, размещенные ближе к окну, рядом с запасами урожая нынешнего года. Прошла мимо прошлогодних запасов и уже в глубине, в темном углу, посветила фонариком Артурчика, чтобы осмотреть часть, невидимую от двери.

И сразу поняла, что Хестер досюда вряд ли когда-нибудь добиралась. Об этом свидетельствовала накопившаяся за долгое время густая паутина. Луч фонарика скользнул по банкам консервированных груш, клубничного варенья, яблочного повидла домашнего приготовления – все урожая тридцать девятого года…

И вдруг миссис Джентри замерла от изумления. Бледный круг света остановился на поблескивающих боках жестяной банки без этикетки. Она явно выглядела так, будто ее только что принесли из магазина. Миссис Джентри никак не могла взять в толк, как в ее скрупулезно помеченных запасах могла оказаться такая банка. Этикетки для надежности она всегда приклеивала липкой лентой. Да и сама банка выглядела в погребе инородным телом. Бока чистые и блестящие, ни паутинки вокруг, ни грязного пятнышка.

Миссис Джентри не рассчитала: она протянула к ней руку, инстинктивно решив, что без труда поднимет банку не более чем в кварту[1]. Но та чуть не соскользнула с полки, прежде чем миссис Джентри сообразила, что, очевидно, судя по весу, она пуста. Миссис Джентри изумленно посмотрела на банку с чувством, которое испытывает человек, привыкший во всем соблюдать порядок и вдруг обнаруживший нечто нарушившее его.

Держа банку в руке, она пристально разглядывала ее со всех сторон. Верхняя кромка крышки была обжата, сама же банка закатана, будто наполнена фруктами или сиропом. Гладкая, блестящая, со слегка маслянистой поверхностью, жестяная банка словно только что принесена из магазина, правда, очень уж тщательно была закупорена.

Миссис Джентри нахмурилась, глядя на этот оскорбивший ее взгляд предмет, прикинув в уме и вероятность того, что на полку с неучтенным продуктом каким-то таинственным образом занесла ее мышь. Она вернулась к ступенькам, ведущим в погреб, и громко позвала:

– Хестер! Эй, Хестер!

Через мгновение послышалась тяжелая поступь служанки, а потом и ее грубоватое:

– Да, мэм?

– Как тут это оказалось?

Хестер сделала пару нерешительных шагов вниз по лестнице и взглянула на банку в руке миссис Джентри. Отсутствие какого-либо выражения на лице горничной было исчерпывающим ответом на вопрос хозяйки. Миссис Джентри показала на полку.

– Вон где она стояла, посмотри, в том углу! Я заметила, Хестер, – строго добавила она, – что ты не занималась протиркой запасов тридцать девятого года. Вчера вечером мы открыли груши урожая сорокового, в то время как, оказывается, оставалось несколько банок более раннего приготовления.

– А я и не знала, – растерялась Хестер.

– Эта банка, – уточнила миссис Джентри, – стояла вместе с запасами тридцать девятого года.