Дело о пустой консервной банке

Хестер молча покачала головой. Длительный опыт работы в прислугах научил ее тому, что с хозяйкой спорить бесполезно. Уж если той вздумалось отругать за допущенную оплошность, стой молча, дай до конца высказаться и уж только тогда снова принимайся за прерванное дело. Как бы то ни было, а это время Хестер считала потерянным: ее ждала работа с брошенным на кухне бельем у катка.

Неподалеку от котла стоял деревянный ящик, куда Артур выбрасывал металлический лом, обрезки жести, кусочки древесины и другую ненужность. И миссис Джентри швырнула оскорбительного вида банку туда же. Отправившись наверх, проговорила:

– Вряд ли кому-то могло прийти в голову оставить пустую банку на полке. Я и вообразить себе не могу, чтобы это сделала ты, Хестер.

Служанка поднялась вместе с миссис Джентри наверх и, не проронив ни слова, пошла к гладильному катку. Ребекка подняла голову от кроссворда.

– Что случилось? – спросила она. – Впрочем, ладно, не говори ничего – не хочу знать. Я засекла время, которое у меня уйдет на решение кроссворда. В газете написано, сколько его потребуется, чтобы с ним справился человек со средним интеллектом. Ну, что это может быть за слово такое, Флоренс? Молодь лосося? И состоящее из девяти букв, причем три из них – «с-т-р», а?

Миссис Джентри пожала плечами.

– Слишком сложно для меня, – призналась она с видом человека, желающего отмахнуться от вопроса: ее ждала корзина с ворохом вещей, нуждающихся в штопке.

Пятно солнечного света, падавшего на Мефистофеля, переместилось на край стула. Кот потянулся, зевнул, передвинулся на несколько дюймов и выгнул спину.

Ребекка, наморщив лоб, не отрывалась от кроссворда.

– Никак не могу понять, Хестер, – не могла успокоиться миссис Джентри, – кому понадобилось закупоривать пустую банку?

– Не знаю, мэм.

– Если бы я смогла отгадать слово из шести букв, обозначающее бок траншеи, примыкающей к брустверу, – проговорила Ребекка, – то мне бы стало почти ясно, как называется молодь лосося.

– А почему бы тебе не взглянуть на слово «бруствер»?

– Уже смотрела. Там сказано: «Стенка, вал или насыпь для защиты солдат».

– Может быть, словарь недостаточно полный, чтобы дать ответ?

– Да нет, как раз наоборот. Это пятое издание Вебстерского университетского словаря. В нем есть все, что нужно для разгадывания подобных газетных кроссвордов.

И Ребекка снова уткнулась в газету, взглянув краем глаза на часы. С ее губ сорвалось восклицание, выдавшее досаду. Она отложила карандаш.

– Бесполезно, – посетовала она, – ну просто невозможно сосредоточиться на этом, да и по времени я уже не успеваю. Кстати, что это у вас за разговор возник о какой-то банке?

– Да так, – пожала плечами миссис Джентри. – Просто я нашла в погребе пустую консервную банку, которая стояла с запасами тридцать девятого года. Определенно, это дело рук Артурчика, который укладывал свежие запасы на полку и затолкал старые в темный угол. На будущий год я заставлю его все разместить так, чтобы в первую очередь подавать на стол старые запасы.

– А зачем же пустую банку поставили вместе с полными? – вполне логично задала вопрос Ребекка.

– Не знаю. Об этом-то я и думаю.

– А что, на ней вообще не было никакой этикетки?

– Нет.

– А где сейчас эта банка?

– Да я выбросила ее в мусорный ящик там, в погребе.

Ребекка нахмурилась:

– Лучше бы ты мне об этом не говорила.

Миссис Джентри рассмеялась:

– Да ведь ты сама спросила меня. Ну что, так у тебя и не появились никакие буквы в слове насчет бруствера?

Ребекка ответила:

– Две из шести уже есть, третья и четвертая – «к» и «а».

– Шесть букв? – переспросила миссис Джентри, оторвавшись от штопки и загибая по очереди пальцы. – Раз, два, три… Шесть. – Она пересчитала по пальцам еще раз и вдруг догадалась: – Все, Ребекка, я знаю. Это…

– Подожди, подожди, не помогай мне, Флоренс! Я сама. Хочу знать, уложусь ли я в это «среднеинтеллектуальное» время. Не мешай мне!

Миссис Джентри улыбнулась, подняла корзину со штопкой и перенесла ее поближе к столу, за которым семья завтракала. Достала носок Артурчика, надела на штопальную болванку и взялась за иглу.

– Ну никак не могу понять, – недовольно сказала Ребекка, – как это тебе удалось так быстро подобрать слово из шести букв?

Флоренс примирительно ответила:

– Неужели тебе, Ребекка, ничего не подсказывают третья и четвертая буквы «к» и «а», ведь не так уж и много можно поставить перед ними. Вот, например, из согласных наиболее вероятная перед «к», пожалуй, только «с». Тогда получается «с-к-а».

– А-а, знаю, – обрадовалась Ребекка. – Э-с-к-а-р-п. Но неужели кто-нибудь слышал, что молодого лосося называют пестряткой!

– А ты проверь.

Ребекка стала листать страницы словаря.

– Да, так и есть. П-е-с-т-р-я-т-к-а.

Она быстро заработала карандашом, затем опять взглянула на часы. На какое-то мгновение воцарилось молчание, и снова она недовольно бросила карандаш.

– Не знаю, как можно сосредоточиться, когда только и думаешь о пустой консервной банке, которая непонятно откуда появилась на полке. И вообще, зачем понадобилось ставить ее туда?

Миссис Джентри снисходительно улыбнулась: