Дело о шубе деда Мороза

Работа кипела: опросы, протоколы, осмотры. Исмир с мамой и дочкой отправились домой. Поначалу Исмир предлагал остаться, но я представила ближайшие часов пять-шесть в обществе своей надменной «свекрови», читающей нотации из-за неподобающих порядочной малолетней драконице увлечений… и содрогнулась. Сама Исара увлеченно кромсала бедных кукол и в ус не дула, всецело довольная собой, миром и подарками. Бабушки приходят и уходят, а резекционный нож остается!

Я слонялась без дела, дожидаясь, пока деятельный Эринг тут закончит и передаст тело мне на вскрытие.

— Регина! — позвал приятель, выглянув в коридор. — Давай пошушукаемся?

— Давай, — согласилась я. Что это нашему гению сыска понадобилось от скромного патанатома?

* * *

Эринг самозабвенно раскачивался на стуле посреди захламленного кабинета. Рискованно балансировал и морщил лоб. Судя по грязной посуде, он выдул уже три чашки кофе.

— Вот скажи мне, зачем им тут охрана, а? — спросил он, адресуясь потолку. — Если она ни йотуна не видит!

— Уймись, — попросила я, усаживаясь напротив. — Я так понимаю, никто ничего не видел?

Ну и бардак! На столе громоздились шаткие башни бумаг, на вешалке ворох разноцветного тряпья, и повсюду книги — на подоконнике, кофейном столике, даже на диване. Люстра горела еле-еле под толстым слоем пыли. Интересно, тут уборщица такая лентяйка или директор неряха?

— Не видел, — подтвердил Эринг с отвращением. — Не слышал. Не подозревает. Тьфу!

— Не подозревает?! — поразилась я. С нравами театрального закулисья я была знакома по рассказам мамы и тети Хельги, поэтому решительно мотнула головой. — Не верю. Ты их что, запугал до полусмерти?

Красиво очерченные губы приятеля дрогнули в улыбке.

— Должны были друг на друга кивать? — догадался он. — Ну, как видишь.

И развел руками, едва не сверзившись при этом на пол.

— Что говорит тетя Хельга? — поинтересовалась я.

Эринг помрачнел.

— Да ничего такого. Вроде были у него мелкие стычки кое с кем, но это несерьезно.

— Настолько несерьезно, чтобы пристрелить его под елочкой и накрыть сугробом? — хмыкнула я.

— Кхм, — Эринг почесал бровь. — Ты права, чужие в театр бы не сунулись. Зачем рисковать? Можно было возле дома подстеречь или на улице. А главное, я понять не могу, как он тут вообще оказался?!

— В смысле? — не поняла я. — Пришел на репетицию, как и все.

— Ха! Его никто из труппы не видел, так что прийти он должен был до, понимаешь?

Эринг распрямился, громко клацнув по паркету ножками стула.

— Понимаю, — медленно согласилась я.

Что же тут непонятного? Тогда все складывается — жертве назначили встречу заблаговременно, до репетиции, прикончили и даже успели спрятать тело! Убийца тот еще ловкач, а преступление явно хорошо продумано.

Озвучивать свои выводы я не стала. Эринг и сам все преотлично понимал.

Он подался вперед.

— Ты сможешь уточнить время смерти?

— Попробую, — вздохнула я. — Пока давай остановимся на сутках плюс-минус пару часов. В зале было очень холодно, так что…

Я не договорила. Светлые глаза приятеля вспыхнули, как фонари.

— Холодно? Интересно, это всегда так или…

— Или это убийца постарался? — подхватила я. — Все может быть. Знаешь, меня больше волнует другой вопрос.

— Какой? — встрепенулся Эринг, торопливо что-то записав в блокнот.

— Зачем понадобилось его раздевать?

— Э-э-э? — он захлопал глазами. — Ну, мало ли.

— Например? — подняла брови я.

Он задумался, постукивая пальцем по губам.

— Чтобы переодеться в этого Деда Мороза и выйти неузнанным! — озвучил он напрашивающуюся версию.

Глаза Эринга сверкали знакомым азартом. Даже годы ему нипочем, все тот же увлеченный сыщик!

— А смысл? — возразила я, поглаживая мягкий мех шубы. — Сам же говоришь, охранник ничего не видел.

— Ну мало ли… — протянул Эринг. — Убийца подстраховался. Вдруг бы охранник проснулся?

Я фыркнула.

— Тогда почему шапку, бороду и перчатки оставил? Нет уж, убийца хорошо знает местные порядки и в курсе о припрятанной у охранника бутылке.

Эринг вытаращился на меня.

— Ты откуда знаешь?

Я только поморщилась. Тоже мне, тайна! Очевидно же, что к бутылке сторож прикладывается регулярно, стоит только начальству за порог выйти.

— Я же патологоанатом, ты забыл? У охранника злоупотребление алкоголем на лице написано. Еще чуть-чуть, и будет ему цирроз печени.

— Ладно, — в тоне Эринга прибавилось уважительности. — Тогда на шубе могли остаться следы преступления!

— Какие? — поинтересовалась я, начиная раздражаться. Хель побери этого убийцу, из-за него мне тут торчать невесть сколько — голодной и в вечернем платье! Хотя если дома окопалась госпожа Ислана, то в морге мне будет поуютнее. — Эринг, ну подумай сам! Что там могло остаться? Порох, пот, кровь?

— Да уж не сперма, — хмыкнул приятель. — Порох толку скрывать? Пуля осталась в теле, это важнее.

— Насчет крови и пота — то же самое, — добавила я. — Следов сопротивления на теле нет, так что крови убийцы на одежде быть не могло. Думаю, жертва убийцу не опасалась. На трупе только одна огнестрельная рана и небольшой порез на груди, но он однозначно посмертный.

— Порез?! — взвился Эринг. — Ты почему не сказала?