Дело о синекрылой бабочке

Опередив всех, Ромка пересек улицу и торопливо пошел вдоль забора, за которым скрывался бандитский флигель. И вдруг на нетронутом снегу ему бросились в глаза свежие четкие следы, и вели они к малозаметной дыре в заборе. Дыра давала возможность сократить путь. Ромка пролез в нее, остальные последовали его примеру. Друзья по диагонали пересекли сад, снова уперлись в забор и обнаружили доску, которая держалась на одном гвозде и позволяла выйти на улицу.

Преодолев забор, Ромка проследил глазами, куда следы идут дальше. Они вели к тупичку с трансформаторной будкой, а там сливались с бороздами от автомобильных шин.

— Эй! — крикнул он. — Тачку зеленую помните? А не была ли она бандитской? Как это я раньше о ней не вспомнил?! Все нормальные люди свои машины в гаражах или дворах держат, а этот здесь оставил, чтобы никто не удивился, что он, такой бедный и убогий, машину имеет. И чтобы скрыться в нужный момент. Вот почему мы не смогли его найти! Он сюда прокрался и отчалил. Жаль, я на номер вчера не посмотрел.

— Там были буквы «К» и «А» и цифры «пять» и «четыре», — вдруг сказал Славка.

— Фантастика! — изумился Ромка. — Как ты запомнил?

— Это случайно вышло. Я надеялся по последней контрольной «пятерку» получить, а мне математичка четыре балла вкатила. А «К» и «А» — это Кораблинов Артем. Так что ничего сложного.

Ромка одобрительно похлопал Славку по плечу:

— Молодец, друг! Иногда и от отличников бывает польза. Хотя номер этот, скорее всего, фальшивый, и ты его напрасно запоминал.

Издали домик Пети-фотографа выглядел нежилым. Об этом говорили и плотно занавешенные оконца, и отсутствие колечек дыма над кирпичной трубой. Не найдя звонка, Артем постучал в окно рядом с дверью, потом в соседнее. К ним никто не вышел. Зато из домика напротив выглянула маленькая старушка:

— Вы к Пете?

— Что-то он не открывает, — пожаловался Ромка.

— А его нет. Еще не рассвело, как он ушел к электричке, я сама видела.

— Спасибо, — поблагодарил старушку Артем, а Ромка припечатал снежком Петюнину дверь и заявил:

— Темка, твой горе-фотограф неспроста смылся. Чует мое сердце, неспроста! Другой на его месте полдня бы в кровати валялся, а если б и уехал, то не в такую рань. А ты хоть знаешь, где он в Москве живет?

— Не знаю, но могу выяснить. Сашке Ведерникову позвоню, нашему соседу по даче, он подскажет.

— Ну так звони.

— Я не помню его номер. Записная книжка у меня дома осталась.

— Ладно, приедем домой — и позвонишь. А теперь пошли завтракать, вернее… — Ромка взглянул на часы. — Вернее, уже обедать. Я голодный как волк. И холодина жуткая.

И они вернулись в дом.

Раздевшись, Лешка подошла к камину, согрела над тлеющими углями замерзшие руки, после чего развернула оставленный на полке носовой платок и показала ребятам мертвую бабочку.

— Вот. Нашла утром на пожаре. В точности такая летала тогда у нас дома!

— Во дела! — оглядев находку, присвистнул Ромка. — А я где-то такую тоже видел. Причем совсем недавно.

— Ну и что? — Славка очень аккуратно, чтобы не повредить пыльцу, взял бабочку в руки и расправил ее крылья. — Я тоже видел всяких. У одного моего знакомого вся стена ими увешана. В рамках, под стеклами. Коллекционирование бабочек знаете как называется? Лепидоптерофилия, вот как.

— Я не под стеклом ее видел, умник, а на картинке… Или на снимке? На чем-то таком… И не сегодня, сегодня мне некогда было, а вот вчера… Точно, вчера! И раньше. Где ж я ее видел-то? — Театральным жестом Ромка приложил ко лбу ладонь и заходил взад-вперед по комнате. — Сейчас, сейчас я вспомню…

— Само вспомнится, — сказал Артем. — А если напрягаться, только хуже будет.

— А вот и вспомнил! — заорал Ромка. — Я видел ее в маминой газете. В той самой, в которую были завернуты эти несчастные баксы!

Он схватил пакет с башней, выхватил из него пожелтевшую, сильно помятую газету, развернул и указал на первую полосу. Там красовался снимок ярко-голубой бабочки, а прямо по ней крупными буквами шло приглашение посетить новый салон.

— Ну да, это та самая реклама, за которую нашей маме много денег дали. Она у них с лета печатается, а еще ее нам Дарья Кирилловна показывала, — мельком взглянув на газету, сказала Лешка.

— Но почему-то именно эта реклама оказалась у Барбарисыча! Не значит ли это, что он был как-то связан с этим салоном? Вот бы узнать!

Пока брат разглядывал газету и сравнивал бабочек, Лешка налила воды в чайник и разогрела оставшуюся еду, а ничего нового готовить не стала. После всего случившегося у нее ни к чему не лежали руки.

Отложив газету, Ромка схватил бутерброд и предложил:

— А давайте прямо сейчас в Москву двинем. Что нам тут торчать?

Артем со Славкой были «за», а Лешка и подавно. Веселый отдых сорвался, все думали только о пожаре, и оставаться на даче никому не хотелось.

А Ромка засунул в рот острый огурчик и снова развернул помятую газету.

— А может, мы прямо сейчас туда заглянем? — ткнув в рекламу пальцем, промычал он. — Тут и адрес указан.

— Не заходя домой? — протянул Славка.

— А зачем туда заходить? Только время терять. Надо ковать железо, пока горячо! Или вам не интересно знать, что это за салон?