Дело о смертельной ненависти. Отдел спецрасследований

Идея понравилась, в зал Калле пришел. А что? Нормальные мужики. Ну, постарше, конечно, большинство – студенты уже, но смотрят на него как на равного – в чем проблемы? И тренер тоже ничего, показал, как там чего делать, нормально так. Он туда несколько месяцев ходил, вот только недавно бросил, обиделся. Сказали, в Риге туса будет – приезжай, интересно. Он приехал, как дурак, ходил, где договаривались, никого не встретил. Получается, время потерял. Да и деньги тоже, чего уж там. Сначала думал, пошутили, сволочи. Потом, может, сам напутал, ошибся с датой или местом. Вообще в голову не брал. Позже, когда ему дело шить начали, мелькнула мысль, что, может, неспроста его в Ригу отправили. Но как-то не складывалось, глупо выходило. А сейчас он подумал, что, точно надо рассказать – вдруг как-то связано.

Все это Евгений изложил со слов Калле максимально приближенно к оригиналу.

М-да… Новая новость.

Первыми оживились эстонские следаки:

– Узнать можешь, кто к тебе подходил, с кем ты там в зале задружился?

Мальчишка поначалу взгоношился. Понять можно: кому приятно вспоминать, как эти же двое в участке допрашивали, – но и сам понимал: дело-то серьезное. Вгляделся в экран.

– Алекса, того, кто подходил, нету, а вот эти в зал ходили.

О! Берг и Томберг, сладкая парочка! Все страньше и страньше, все чудесатее и чудесатее, или как там было в «Алисе в стране чудес»…

Асенька ясно ощутила, что в конференц-зале место первоначального скептицизма занял настоящий охотничий азарт: глаза горели не только у следаков, но и практически у всех присутствующих, за исключением семьи Таал. Те сидели, уставившись в стол, и время от времени пытались незаметно смотреть друг на друга. Впрочем, а что еще оставалось, если ни отец детей, ни дети отца не видели и не знали много лет? Понятно, для них сейчас это самое важное. Остальные же, что называется, «встали на след».

– Извините, госпожа Мартинсоне. – Эстонский акцент, рубленые фразы, шеф эстонского участка. – Это очень серьезное утверждение. Получается, что преступная группировка узнаёт имена перспективных больных и убивает их.

– Получается, что да.

– Мы с этим обязательно разберемся.

– Разберемся. – Голос принадлежал мужчине в штатском, но, судя по тому, что все остальные замолчали, незнакомец имел немалый вес. – Обязательно разберемся. Недавно накрыли похожую схему в Норвегии. Нужно проверить – может, они филиалы не только в Эстонии открыли.

Мужчины в форме согласно закивали. Тот, в штатском, обвел глазами конференц-зал, убедился, что его заявление услышано и понято по существу, и милостиво кивнул, позволяя продолжать.

Эстонский шеф, как для краткости прозвала его девушка, воспользовался моментом:

– Не понимаю, как в эту картину вписываются вот эти дети. – Он рукой показал на Роберту и Калле. – И ваша голова тоже.

Асенька успела только сделать вдох – Евгений опередил ее.

– Есть одно соображение. Вы позволите?

Ой, это он у нее разрешения спрашивает! Слегка порозовев, она уступила место у стенда. Рихард тут же подвинул жене стул и подал стакан воды. Частный же детектив с трудом вместил свое обширное тело на ее место.

– Мы тут с вашим начальником охраны – кивок в сторону Юриса – еще утром обсуждали. А теперь, да после показаний Калле, все очень даже логично выглядит.

Юный Таал засуетился, услышав свое имя, но Том тут же сменил дислокацию и принялся шепотом переводить.

Евгений продолжил:

– Тут имеет место быть так называемая инициатива на местах. – И, отвечая на незаданный, но повисший в воздухе вопрос, пояснил: – Организованная преступность есть большой бизнес. Большие боссы, большие деньги. Исполнителям, тем, кто непосредственно занимается стариками и больными, достаются крохи. Немного денег бухгалтеру-информатору, немного – юристам, готовящим завещания, немного санитарам… Тем, кто исполняет, от несчастного случая до похорон, может, чуть побольше – зависит от места в системе. Но основная масса денег уходит все-таки боссам. А люди же видят, суммы знают. И денег хочется. А здесь, с одной стороны, ситуация нестандартная: больная, – небрежный кивок в сторону Кайсы – небогата и обременена наследниками. Значит, для боссов не подходит. Никто ею интересоваться не будет. А с другой стороны, в семье, ну или рядом с семьей имеются большие деньги. Возможно, очень большие деньги. И если большие боссы на эти деньги не смотрят, то отчего бы среднему звену не пожелать себе обеспеченной жизни? Тем более что на пути к деньгам стоят всего несколько человек.

Думаю, схема могла быть такой: устраняется главный держатель активов – Виктория. Мужа просто обязаны посадить. Полагаю, если бы не адвокатское бюро и не госпожа аналитик, вряд ли бы кто-то искал другого виноватого.