Дело о смертоносной игрушке

– Тоже из отдела по раскрытию убийств?

– Да.

– Были ли на станке обнаружены еще отпечатки пальцев обвиняемой?

– Насколько мне известно, нет.

– А возможно ли, чтобы женщина с комплекцией обвиняемой подняла печатный станок весом в восемьдесят пять фунтов и отнесла его в кусты, не оставив ни единого отпечатка пальца?

– Конечно, если она надела перчатки.

– Остались ли в кустах какие-либо следы, доказывающие, что там шел человек, несущий в руках что-то тяжелое?

– Да. В некоторых местах кусты оказались поломаны.

– Отпечатки ног вы обнаружили?

– Нет.

– Сержант, вы – эксперт по раскрытию преступлений?

– Считаю себя таковым.

– И как, по-вашему, если человеку приходится переносить какой-то предмет, который неудобно держать в руках, например, печатный станок, подобный тому, о котором вы говорили, то будет ли эта процедура сопряжена с некоторыми трудностями?

– Согласен с вами – будет.

– И вы по-прежнему считаете, что печатный станок выбросили в кусты ночью?

– Я не вполне уверен.

– Но полагаете, что это возможно?

– Да.

– И даже вероятно?

– Да.

– Если человек пробирается в темноте с тяжелым печатным станком в руках, да еще через кустарник, то не будет ли весьма вероятным, что он споткнется?

– Все это так, если станок действительно переносили в темноте, но мы не уверены, что так оно и было.

– Однако это разумное предположение?

– Я так не считаю.

– Простите, я вас не понял.

– Я сказал, что разумно предположить, будто станок переносили ночью, однако это еще не означает, что идти пришлось в темноте.

– Почему?

– Тот, кто нес станок, мог воспользоваться фонариком.

– Держа печатный станок весом в восемьдесят пять фунтов в одной руке, а фонарик в другой?

– Я этого не говорил.

– Где же он тогда держал фонарик? В зубах?

– Вполне возможно, что и в зубах, – заявил сержант Голкомб.

– Замечательно. Итак, вы предполагаете, что обвиняемая перенесла печатный станок в то место, где вы его обнаружили?

– Да.

– По вашему мнению, она сделала это для того, чтобы спрятать его?

– Естественно.

– И при этом несла станок весом восемьдесят пять фунтов в руках, а фонарик в зубах?

– Я так предполагаю.

– На роликах остались чернила?

– Да.

– А по краям стальной пластины?

– В некоторых местах.

– Как, по-вашему, а не прижмутся ли края этой пластины к предплечьям человека, который попытается взять станок в руки и поднять его?

– Могут прижаться.

– В таком случае на одежде обвиняемой, если бы она переносила станок, остались бы следы чернил?

– На ней могло быть платье с коротким рукавом.

– Ночью?

– Да.

– Можно ли пройти ночью со станком через кусты, ни разу не споткнувшись и не упав?

– Этого я не знаю.

– Вы не проводили следственного эксперимента, чтобы проверить это?

– Ну, в общем, нет.

– Печатный станок обнаружили именно вы?

– Да! – отчеканил сержант Голкомб, выпятив грудь.

– Когда вы его обнаружили, неподалеку находились и другие люди?

– Да, сэр.

– Кто именно?

– Два техника и лейтенант Трэгг.

– Вы их позвали, чтобы взглянуть на вашу находку?

– Да.

– Они направились к тому месту в кустарнике, где стояли вы, достаточно быстро?

– Конечно.

– Кто-нибудь из них споткнулся или оступился?

– У лейтенанта Трэгга куда-то попала нога, и он свалился на землю.

– Еще кто-нибудь спотыкался?

– Специалист по дактилоскопированию едва не упал.

– Но в руках у них ничего не было?

– Ничего существенного.

– Дело происходило при дневном свете?

– Да.

– Если обвиняемая пыталась спрятать печатный станок, зачем ей было прятать его так близко от места преступления?

– Об этом лучше спросить ее саму, – ответил сержант Голкомб. – Она ваша клиентка.

– Прекратите, – резко сказал судья Кент. – Я не намерен выслушивать пререкания между свидетелем и адвокатом. Отвечайте на вопрос, сержант.

– Ваша честь, я считаю, что задан спорный вопрос, – обратился к судье Маршалл. – Перекрестный допрос ведется не должным образом.

– Вопрос, несомненно, спорный, – согласился судья Кент. – Я ожидал, последует ли протест по этому поводу со стороны представителя окружной прокуратуры. Протест принимается.

– Предположим, что какое-то лицо – обвиняемая или другой человек – убило Мервина Селкирка там, где в дальнейшем была обнаружена его машина, – продолжал Мейсон. – В таком случае очевидно, что преступнику требовалось как можно быстрее скрыться, причем сделать это проще всего на машине. Сержант, вы проверили, нет ли рядом с автомобилем усопшего следов другой машины?

– Разумеется, проверили. Мы никогда не упускаем очевидное.

– И нашли такие следы?

– Нет. На стоянке жесткое покрытие, поэтому следы распознать крайне сложно.

– Если я вас правильно понял, вы не упускаете очевидное, сержант?

– Именно так.

– В таком случае как получилось, что вы просмотрели очевидный факт: если бы убийца хотел спрятать печатный станок, он забрал бы его с собой в своей машине, а не стал бы бросать в кусты в ста ярдах от того места, где находилось тело убитого и где, несомненно, этот станок нашли бы?

– Протестую! – Маршалл встал со своего места. – Задан спорный вопрос.

На губах судьи Кента мелькнула легкая усмешка.