Дело о стаях (СИ)

Слава старается не злиться, хотя волна раздражения уже поднимается изнутри. Раздражения на Германа и обиды за Богдана.

«Я давно уже сам» — слова неприятно режут, вынуждая Славу поджимать губы.

«Сам».

Слава редко болеет в одиночестве. Раньше с ним была мать, потом хмурая рожа Демида. Он и сам старается, насколько может, отвечать тем же.

Слава прячет сжатые кулаки в карманы домашних штанов.

«Ну и мудила ты, Герман. Не поверю, что ты не заметил, что твоему сыну хреново!»

Глава 11

— И где этот гараж находится? — закидывает удочку Слава, когда Богдан устраивается на свободной нижней койке.

Пластырь под футболкой выглядит чистым, но Слава, присев рядом, всё равно осторожно его снимает, чтобы осмотреть рану.

По коже начал расползаться синяк, однако след от укуса выглядит уже не таким воспаленным, как прошлым вечером и… неожиданно аккуратным, будто Сидр кусал не всерьёз.

Слава хмурится, задумавшись об этом, и едва не пропускает ответ Богдана.

— Недалеко, так что, думаю, скоро вернутся. В нашем районе эти гаражи, кажется, вообще единственные остались, остальное пару лет назад выкупили и снесли. Отец как-то рассказывал, что им тоже предлагали, но никто из соседей не согласился.

Слава кивает, осторожно обрабатывая укус и мысленно давая себе новое задание: найти эти гаражи на карте. Для начала.

Богдан тихо шипит, но не дёргается, лишь мышцы сокращаются под прикосновениями от напряжения.

— Больно?

— Терпимо, — Богдан отворачивает голову к стенке и ворчит, словно обиженный ребёнок: — Когда сам себе — ощущается не так…

— Когда сам себе, всё ощущается не так, — успокаивает его Слава. — Вы настолько суровые, что не признаёте никакую заживляющую мазь?

— Кончилась, — Богдан, наконец-то закончив сверлить взглядом стену, смотрит на Славу. — Никто не купил новой. Да и зачем? И так заживает вроде.

Славе очень хочется отвесить Богдану подзатыльник, но вместо этого он лишь осторожно заклеивает рану новым пластырем.

— Так почему твой отец машину в гараже не держит?

— Так до него ещё добраться надо, а машина может в любой момент понадобиться.

Стоит только пластырю оказаться на месте, как Богдан тут же подскакивает и, несмотря на лёгкую гримасу боли, садится, подбирая под себя ноги и одёргивая футболку.

— Так что там в гараже? Я понимаю, что это может быть оружие, но не весь же гараж.

Слава никуда двигаться не собирается так и сидит в изножье кровати, упираясь спиной в поддерживающую верхний ярус металлическую перекладину. Богдана хочется схватить за плечи и как следует тряхнуть, чтобы тот рассказал всё что знает. Однако, вместо этого, Слава лишь методично убирает то, что не пригодилось обратно в пластиковый ящик аптечки.

— Спасибо.

Богдан забивается в самый угол и, похоже, тоже не собираясь никуда уходить, смотрит, будто изучая.

— На самом деле… Это вотчина взрослых, — скривившись, признаётся он, пальцами показывая кавычки на последнее слово. — Я там никогда не был.

Слава морщится от досады, а желание заглянуть в этот гараж становится только сильнее. Однако сначала…

— Держи градусник. Ты точно ничего не знаешь про предстоящую охоту?

Богдан морщится, почти копируя гримасу Славы и пряча градусник подмышкой.

— Ничего сверх того, что уже сказал. Ну, кроме того, что меня на эту охоту точно не возьмут.

* * *

Высокая температура Богдана купируется таблетками, но Герман его всё равно не берёт, оставляя с Леонидом. Славе же предлагается выбор: идти вслепую, потому что вся информация будет на месте, или тоже остаться.

Только вот на самом деле выбора у Славы нет.

«На этот раз это альфа. Возможно со стаей. Это всё что могу тебе сказать прямо сейчас» — только и сказал Герман, а потом добавил на удивление более мягко, совсем не так, как начал: — «Мне бы пригодилась твоя помощь».

Отказываться Слава и не собирается. Дело не в тоне, дело… в оборотнях.

Стая. Возможно, тот самый шанс взять их с поличным. Именно поэтому сейчас Слава, спустя несколько часов в дороге и остановку в придорожной забегаловке, подъезжает вместе с Германом к какому-то забору на окраине то ли деревни, то ли пригорода.

Прежде чем погаснуть, свет фар выхватывает из темноты старый приземистый домик, а потом сгустившийся мрак разбавляется лишь идущим из-за забора светом.

— Идём, — требует Герман, и Слава подчиняется, выбираясь из машины. О чём тут же жалеет, кутаясь в куртку и натягивая на голову капюшон. Ветер, правда, всё равно пробирается, находя лазейки. Потому Слава послушно следует за спокойно шагающим на чужую территорию Германом.

Сейчас, подойдя ближе, удаётся разглядеть и горящий в низких, прикрытых занавесками окнах свет и повешенный над деревянной дверью фонарь.

Внутри оказывается гораздо светлее и теплее, так что приходится снять куртку, отправив её, по примеру Германа, на один из вбитых прямо в деревянную стену гвоздей. Пахнет пылью и старостью.