Дело о сумочке авантюристки

Мейсон легко отыскал дом Уилфреда Диксона, представлявший собой довольно величественное сооружение с оштукатуренными белыми стенами, красной черепичной крышей, с гаражом на три машины, возвышавшиеся на живописном участке, где царила атмосфера спокойной роскоши.

Мейсон без труда добился аудиенции с Уилфредом Диксоном, который принял его в комнате, расположенной в юго-восточной части дома. Помещение представляло собой нечто среднее между комнатой для отдыха и рабочим кабинетом. Удобные кожаные кресла, жалюзи на окнах, настоящие картины на стенах, огромный письменный стол, портативный бар, кожаная кушетка, так и приглашавшая отдохнуть на ней. На столе стояли три телефонных аппарата, но не было видно ни шкафов с картотекой, ни бумаг на столе.

Уилфред Диксон оказался коренастым невысоким мужчиной с абсолютно седыми волосами, стальными глазами и лицом, загорелым от шеи до корней волос. Цвет лица свидетельствовал о частых посещениях гольф-клуба, либо о регулярных сеансах облучения кварцевой лампой.

— Присаживайтесь, прошу вас, мистер Мейсон, — предложил Диксон, сердечно пожав руку Мейсона мускулистыми пальцами. — Я так много слышал о вас, и, естественно, очень рад нашей встрече, хотя мне и не совсем понятен ее смысл. Полагаю, она как-то связана с трагической кончиной Харрингтона Фолкнера.

— Вы правы, — подтвердил Мейсон, не сводя с Диксона глаз.

Диксон выдержал взгляд Мейсона.

— Я занимаюсь делами Дженевив Фолкнер уже несколько лет. Она была первой женой мистера Фолкнера. Впрочем, не сомневаюсь, в вашей прекрасной осведомленности.

Лицо Диксона озарила сердечная обезоруживающая улыбка.

— Вы лично знали Харрингтона Фолкнера? — спросил Мейсон.

— Да, конечно, — ответил Диксон таким тоном, будто сообщает широкоизвестный, очевидный факт.

— Вы часто беседовали с ним?

— Да. Понимаете, Дженевив чувствовала себя несколько неловко на деловых встречах с бывшим мужем. В то же время первая миссис Фолкнер, я буду называть ее Дженевив, если вы не против, живо интересовалась делами фирмы.

— Фирма приносила доход?

— Я мог бы посчитать этот вопрос касающимся личных дел Дженевив, мистер Мейсон, и не отвечать на него. Но поскольку следствие по делу о наследстве мистера Фолкнера получит огласку, я не вижу причин доставлять вам неудобства в получении информации из других источников. Дело было исключительно прибыльным.

— Не кажется ли вам странным тот факт, что торговля недвижимостью приносила столь высокие прибыли, особенно при нынешних условиях?

— Нет, не кажется. Фирма занималась не только торговлей недвижимостью. Она управляла делами еще нескольких компаний, в которые ранее вложила средства. Харрингтон Фолкнер был очень хорошим бизнесменом, очень хорошим. Несомненно, мало кто испытывал к нему добрые чувства. Лично я никогда не одобрял его методов работы, никогда не стал бы применять их сам. Я представлял интересы Дженевив, и не чувствовал себя вправе критиковать курицу, несущую золотые яйца.

— Фолкнер умел делать деньги?

— Да, Фолкнер умел делать деньги.

— А Карсон?

— Карсон был компаньоном, — вежливо ответил Диксон. — Человеком, владеющим равной долей бизнеса. Треть акций принадлежала Фолкнеру, треть — Карсону, треть — Дженевив.

— Но это ничего не говорит мне о самом Карсоне.

Диксон поднял брови в знак полного недоумения.

— Но почему же? Я думал, что вы все поймете о Карсоне с этих слов.

— Вы ничего не сказали о его деловых качествах.

— Честно говоря, мистер Мейсон, я занимался делами только с Фолкнером.

— Если Фолкнер был основной движущей силой в фирме, его не могло не раздражать положение вещей, при котором он выполнял наибольшую часть работы, зарабатывал наибольшую часть денег, а получал только треть дохода.

— Он и Карсон получали зарплату, назначенную и утвержденную Судом.

— И они не имели права повышать ее?

— Не имели, без разрешения Дженевив.

— Зарплата хоть однажды повышалась?

— Нет, — кратко ответил Диксон.

— А были ли ходатайства?

Глаза Диксона блеснули.

— Да, неоднократные.

— Насколько я понимаю, Фолкнер не испытывал дружеских чувств к своей первой жене.

— Я его никогда об этом не спрашивал.

— Насколько я понимаю, начальным капиталом фирму Фолкнера и Карсона снабдил сам Фолкнер.

— Вероятно.

— Карсон моложе Фолкнера. Быть может, покойный хотел подобным способом освежить кровь в фирме?

— Ничего не могу сказать. Я представлял Дженевив только после разделения и развода.

— До этого вы были с ней знакомы?

— Нет. Я был знаком с адвокатом, которого наняла в то время Дженевив. Я — бизнесмен, мистер Мейсон. Консультант по бизнесу и инвестициям, если хотите. Вы так и не сказали мне о цели вашего визита.

— Прежде всего, я хотел бы узнать как можно больше о Харрингтоне Фолкнере.

— Я так и понял. Но мне не понятна причина вашего интереса. Несомненно, многим людям хотелось бы узнать как можно больше о делах мистера Фолкнера. Существует разница, мистер Мейсон, между простым любопытством и законным интересом.

— Смею вас уверить, мой интерес законен.

— Я просто хочу узнать, на чем он основан, мистер Мейсон.