Дело о сумочке авантюристки

— Если бы Фолкнер приобрел пакет акций, принадлежащий Дженевив, он снова бы стал владельцем двух третей компании. В этом случае он легко смог бы избавиться от Карсона, увольнение которого явилось бы идеальным ответом на его иск.

— Вам, как адвокату, — вкрадчиво произнес Диксон, — несомненно понятны многие аспекты дела, которые я, как неспециалист, не способен различить. Я преследовал одну единственную цель — добиться наивысшей цены для клиента, если продажа неизбежна.

— Вы не были заинтересованы в приобретении доли Фолкнера?

— Честно говоря, нет.

— За любую цену?

— Я бы не стал заходить так далеко в своих утверждениях.

— Другими словами, благодаря ссоре Фолкнера с Карсоном, многочисленным судебным искам последнего и положению, в котором оказалась ваша клиентка, вы могли заставить Фолкнера приобрести ваш пакет акций за любую назначенную вами цену?

Диксон промолчал.

— Все это напоминает мне узаконенное вымогательство, — как бы размышляя вслух произнес Мейсон.

Диксон резко выпрямился, как от удара.

— Мой дорогой мистер Мейсон! Я просто пытался получить наибольшую выгоду для своего клиента. В чувствах Дженевив и мистера Фолкнера не оставалось и намека на взаимную привязанность. Я упоминаю об этом только для того, чтобы убедить вас в том, что нет необходимости придавать чувственную окраску деловым отношениям.

— Хорошо. Вы виделись с Фолкнером несколько раз. В какое время состоялся ваш последний разговор?

— Мы разговаривали по телефону.

— В какое время?

— Приблизительно… между восемью и восемью пятнадцатью. Точнее сказать не могу.

— Между восемью и восемью пятнадцатью? — переспросил Мейсон, не скрывая своего интереса.

— Да, именно так.

— Что вы сказали ему?

— Я сказал, что если купля-продажа состоится, мы бы хотели завершить сделку как можно быстрее, то есть, если сделка не будет заключена до полуночи, мы посчитаем трату времени на дальнейшие переговоры бесполезной.

— Что ответил Фолкнер?

— Фолкнер сказал, что заедет ко мне между десятью и одиннадцатью часами, что он вынужден пойти на банкет, устраиваемый знатоками рыбок, что потом у него назначена еще одна встреча. Он сказал, что при встрече сделает окончательное предложение, что если мы не примем его и на этот раз, он посчитает вопрос исчерпанным.

— Когда вы звонили, он не говорил, что рядом с ним кто-то находится?

— Нет, не говорил.

— Разговор состоялся не позднее восьми пятнадцати?

— Да, не позднее.

— И не раньше восьми?

— Да.

— Быть может, раньше?

— Уверен, что нет. Так как в восемь я взглянул на часы и задумался, удастся ли мне еще раз поговорить с мистером Фолкнером.

— Вы считаете, что разговор состоялся не позже восьми пятнадцати?

— В восемь пятнадцать, мистер Мейсон, я настроил приемник на интересовавшую меня программу. Могу с точностью указать время.

— Вы нисколько не сомневаетесь, что говорили с самим Харрингтоном Фолкнером?

— Нисколько.

— Как я понимаю, Фолкнер не пришел на назначенную встречу?

— Нет, не пришел.

— Вас это не встревожило?

Диксон пригладил волосы короткими пальцами.

— Не вижу причин не быть с вами откровенным, мистер Мейсон. Я был разочарован.

— Но не стали звонить мистеру Фолкнеру еще раз?

— Нет, не стал. Я боялся попасть в неловкое положение, чем-либо проявить свое нетерпение. Сделка, которую я пытался заключить с мистером Фолкнером обещала быть достаточно выгодной.

— Вы можете вспомнить точно, что говорил Фолкнер?

— Да, он говорил, что собирается пойти на очень важную встречу и как раз одевался. Потом он сказал, что предпочел бы пойти на эту встречу, а сделку с нами заключить сегодня.

— Что вы ответили?

— Я сказал, что такая договоренность вряд ли устроит мою клиентку, так как сегодня — суббота. На что он заявил, что приедет к нам между десятью и одиннадцатью вечера.

— Не возражаете, если я узнаю цену, которую вы установили?

— Не думаю, что она имеет какое-нибудь значение, мистер Мейсон.

— Или цену, за которую миссис Фолкнер соглашалась продать свой пакет акций?

— Правда, мистер Мейсон, я не могу понять вашей заинтересованности.

— Разница между двумя суммами была ощутимой?

— Да, вполне.

— Когда мистер Фолкнер заезжал к вам?

— Насколько я помню, около трех, и пробыл здесь всего несколько минут.

— Вы уже высказали ему свое предложение к тому времени?

— Да.

— И он сделал вам свое?

— Да.

— Сколько времени длился разговор?

— Не более пяти минут.

— Мистер Фолкнер виделся с женой, я имею в виду, с бывшей?

— При этом разговоре — нет.

— А при каком-либо другом разговоре?

— Насколько я помню, да. Встреча была случайной. Мистер Фолкнер заезжал ко мне около одиннадцати часов утра и встретился со своей женой, я имею в виду бывшей, на крыльце.

— Они разговаривали?

— Кажется, да.

— Могу я спросить, о чем?

— Уверен, мистер Мейсон, тема разговора касалась только Дженевив и ее мужа.

— Могу я задать Дженевив несколько вопросов?

— Для человека, чья заинтересованность в наследстве Фолкнера весьма туманна, простите меня великодушно, вы хотите слишком многого.

— Я хочу встретиться с Дженевив Фолкнер.

— Вы случайно, не представляете человека, обвиненного в убийстве мистера Фолкнера?