Дело о сумочке авантюристки

– Почему нет?! Я видел, как он подъехал на машине к нашему офису и, вынув нож, стал вспарывать обшивку переднего сиденья. В ту минуту я еще ничего не знал о покушении.

– Дальше.

– Потом я заметил, что он прошел к себе домой. Вы же знаете, он живет в одном из флигелей. Пробыл там минут пятнадцать. Должно быть, звонил в полицию. После этого появился в бюро. Он ни слова не сказал о случившемся, только был взволнован и рассеян больше обычного. Он вскрыл корреспонденцию, лежавшую у него на столе, прочел ее, потом положил все письма на стол мисс Стенли и встал позади нее, чтобы продиктовать кое-какие ответы на письма. Она обратила внимание на то, что рука его дрожала, но в остальном он был совсем такой же, как обычно.

– Дальше, дальше, – повторил Мейсон.

– И вот, когда ему пришлось подписать одно или два из продиктованных писем, он положил пулю на стол, – продолжал Карсон, – а она потом положила на пулю копии писем. Но в ту минуту ни он, ни она не обратили на это внимания.

– Короче говоря, когда прибыла полиция, пулю отыскать не смогли, не так ли? – спросил Мейсон с интересом.

– Да.

– И что было дальше?

– Тут разыгралась целая история. Именно в эти минуты мы узнали, что в Фолкнера стреляли. Вскоре приехала полицейская машина, и в бюро набилось полно детективов. Фолкнер рассказал подробности. Он ехал по улице, услышал выстрел и почувствовал, как пуля впилась в сиденье буквально в дюйме от него. Рассказал он и о том, что вытащил пулю из сиденья, и полиция попросила показать эту пулю. Тут-то и началась вся кутерьма. Фолкнер начал искать пулю и не смог ее найти. Он сказал, что положил ее на свой письменный стол, и напоследок обвинил меня в том, что я якобы выкрал ее.

– Как вы среагировали на это?

– С того момента, как Фолкнер появился в конторе, и до того, как прибыла полиция, я не выходил из-за своего письменного стола, и мисс Стенли может подтвердить это. Разумеется, когда я понял, что Фолкнер собирается устроить скандал, я настоял на том, чтобы полиция обыскала меня и мой письменный стол.

– И они это сделали?

– Да. Они забрали меня с собой в ванную и тщательно обыскали всю одежду. Они не очень-то хотели это делать, но я заявил им, что это их обязанность. Мне кажется, полицейские подумали, что все это – плод больного воображения Фолкнера. Мисс Стенли тоже была вне себя. Потребовала, чтобы обыскали и ее. Мисс Стенли так разъярилась, что сбросила с себя в конторе всю одежду.

– Но пуля в конце концов оказалась на ее письменном столе? – спросил Мейсон.

– Да. Но нашла она ее уже под вечер, когда убирала свой письменный стол перед уходом домой. За день у нее накапливается много машинописных копий, и к половине пятого она начинает приводить свой стол в порядок. Фолкнер снова вызвал полицию, и та, приехав во второй раз, наговорила ему много всяких вещей.

– Например?

– Они сказали ему, что, когда в него будут стрелять следующий раз, он должен остановиться у первой же телефонной будки и сразу уведомить полицию о случившемся, а не ехать домой, теряя по пути время. Сказали также, что, если бы он оставил пулю в обшивке сиденья и ее вытащила оттуда полиция, ее можно было бы считать вещественным доказательством. И они смогли бы определить револьвер, из которого стреляли. Но в тот момент, когда он вытащил пулю, она перестала быть вещественным доказательством.

– Как Фолкнер воспринял все это?

– Он был очень огорчен.

Мейсон несколько секунд задумчиво смотрел на Карсона.

– Ну, хорошо, Карсон, – наконец сказал он. – Теперь я хочу задать вам вопрос, на который вы предпочли бы не отвечать.

– Какой именно? – спросил тот, поднимая голову.

– Зачем Фолкнер поехал домой, а не оповестил полицию сразу?

– Думаю, он был просто напуган и боялся остановить машину, – ответил Карсон.

Мейсон усмехнулся.

– Ну, хорошо, – нетерпеливо сказал Карсон. – Наверное, наши подозрения совпадают – он хотел посмотреть, дома ли его жена.

– И она оказалась дома?

– Я понял, что да. Накануне она из-за чего-то разволновалась и долго не могла заснуть. Около трех часов утра она приняла изрядную дозу снотворного. Когда Фолкнер появился в доме, она еще спала.

– Полиция побывала и в его апартаментах?

– Да.

– С какой целью?

– Фолкнер производил не очень хорошее впечатление, и, мне кажется, полицейский офицер подумал, что он инсценировал это покушение.

– Зачем?

– Кто его знает. Фолкнер был странным человеком. Только поймите меня правильно, Мейсон. Я ничего не утверждаю и не строю никаких предположений. Я понял это со слов офицера. Он спросил Фолкнера, есть ли у него револьвер и какой, а когда тот ответил утвердительно, попросил его показать.

– Фолкнер показал?

– Вероятно. Я же не был в его комнате. Полиция пробыла там минут пятнадцать.

– Когда все это случилось?

– С неделю назад.

– В какое время?

– Часов в десять утра.

– Какой у Фолкнера револьвер?

– По-моему, тридцать восьмого калибра. Кажется, он говорил об этом полиции.

– А какого калибра была пуля, которую Фолкнер вытащил из обшивки сиденья?

– Сорок пятого.

– Какие отношения были у Фолкнера с женой?

– Этого я не могу сказать.