Дело о сумочке авантюристки

– Ночью была предпринята попытка вытащить из конторы Фолкнера аквариум с золотыми рыбками.

– Когда именно?

– Полиция не знает. По каким-то соображениям они не заглядывали в другой флигель, а ограничились апартаментами Фолкнера. А утром, когда Альберта Стенли, секретарша, открыла бюро, она обнаружила беспорядок в комнате. Там был, например, длинный резиновый шланг, который, видимо, использовали для того, чтобы выкачать из аквариума воду.

Мейсон кивнул.

– После того как воду слили, аквариум положили набок и, вытащив со дна ил и гравий, свалили все это на полу.

Мейсон нахмурился:

– Пришло кому-нибудь из полиции в голову, что некто пытался отыскать пулю, которая пропала в этом бюро на прошлой неделе?

– Не могу тебе сказать, Перри. Во всяком случае, сержанту Дорсету это в голову не пришло. Но кто знает, что на уме у лейтенанта Трэгга? Дорсет все рассказал газетчикам, а Трэгг отмалчивается.

– Что-нибудь еще? – спросил Мейсон.

– Не хочется мне этого говорить, Перри.

– Выкладывай!

– Ты знаешь, что Фолкнер имел репутацию безжалостного человека, готового ради собственной выгоды на все. У него были свои собственные понятия о честности.

Мейсон кивнул.

– Ну так вот, ему, судя по всему, очень хотелось заполучить состав лекарства, которое разработал Том Гридли для лечения жаберной болезни золотых рыбок. Для этого он даже купил магазин Раулинса. Это был его первый шаг в наступлении на Тома Гридли. А все неприятности последнего происходят оттого, что он увлечен этой своей работой. Он, по-моему, похож на врача. Ему хочется добиться эффективного лечения, но он совсем не заботится о финансовой стороне дела.

– Продолжай.

– Судя по всему, вчера вечером Фолкнер отправился в зоомагазин к Раулинсу, открыл сейф и достал оттуда баночку с лекарством, приготовленным Томом Гридли, заявив, что решил отдать его химику на анализ. Раулинс присутствовал при этом, пытался его остановить, но ничего не получилось.

– Фолкнер, разумеется, действовал подло, – сказал Мейсон.

– Да, но полиция видит в этом мотив для убийства.

Мейсон задумался, а потом кивнул:

– Теоретически это плохо, но практически не имеет значения.

– Ты считаешь, что присяжные не придадут значения этому факту?

– Угу. Это один из тех фактов, о которых можно честно говорить в суде. Ведь практически это бросает тень на человека, обладающего деньгами и властью, но тем не менее пытающегося выкрасть у своего подчиненного… Нет, нет, Пол, все это не так плохо. А полиция, наверное, считает так: узнав, что Фолкнер выкрал у него лекарство, Том Гридли взял свой револьвер и отправился сводить с ним счеты.

– Да.

Мейсон улыбнулся:

– Не думаю, чтобы Трэгг долго придерживался этой версии.

– Почему?

– Потому что факты свидетельствуют против этого.

– Что ты имеешь в виду? Ведь револьвер-то Тома Гридли. Теперь в этом нет сомнения.

– Конечно, это револьвер Тома Гридли, – согласился Мейсон. – Но не забудь: что бы ни думала полиция, Том Гридли заключил с Фолкнером соглашение. Возможно, он действительно отправился к нему, чтобы поквитаться, но ведь Фолкнер выдал ему чек на тысячу долларов. А он не сделал бы этого, если бы не договорился с Томом Гридли. А Гридли, в свою очередь, не мог его убить до того, как Фолкнер заполнил бланк. После заполнения бланка, как ты сам понимаешь, у Гридли уже не было причин убивать Фолкнера.

– Ты прав, – согласился Пол Дрейк.

– И далее: со смертью Фолкнера и чек на тысячу долларов, и чек на пять тысяч, который имеется у Салли Медисон, превращаются в клочки бумаги. Не больше. Выплата денег в банке не производится, если человек, подписавший чек, умер. Поэтому, я думаю, лейтенант Трэгг скоро поймет, что здесь все не так просто, как кажется на первый взгляд. И если бы не было улик против Салли Медисон и отпечатков пальцев Деллы Стрит на револьвере, то мы вообще бы в ус не дули, предоставив полиции самой разбираться в этом деле.

– А если его все-таки застрелила Салли Медисон?

– Если его застрелила Салли, – ответил Мейсон, – у полиции будут большие претензии к Делле Стрит и ко мне, как к людям, которые скрыли важные факты.

– Ты думаешь, они докопаются до этого?

– Ты и сам отлично знаешь, что полиция это умеет.

– Да, в этом случае у вас под ногами будет очень тонкий лед.

Мейсон кивнул.

– Но меня больше беспокоит другое. Они могут пришить мне дело даже в том случае, если я совершенно невиновен. Только за то, что я пытаюсь помочь молодому парню, болеющему туберкулезом, получить причитающиеся ему деньги за лечение золотых рыбок. Поверь мне, Пол, я действительно нахожусь сейчас в незавидном положении. И Деллу я втянул в это дело. Вот что получается, когда поверишь женщине вроде Салли Медисон – авантюристке и вымогательнице. Правда, еще не вечер, и полиция еще поплачет, когда разрешит мне свидание с Салли Медисон. Я направлю им петицию о неприкосновенности личности, и это сразу заставит их форсировать дело. Они будут искать улики против нее. Так что продолжай работу, Пол, и сообщай Делле все, что узнаешь. Работайте так, как не работали еще никогда в жизни. Тогда мы не только найдем улики, но и сможем правильно их оценить.