Дело о трех рубинах

В одной части замка располагались жилые помещения, в другой – кузница, амбары и сараи. Прямо в скале с невероятным трудом был прорублен глубочайший колодец, а территории вокруг замка хватило бы на то, чтоб выращивать все, что душа пожелает, и пару месяцев сытно жить даже в случае осады.

Замок, в котором жил Мандельштейн, был так же основателен, как его хозяин. В главном зале над камином с обеих сторон висели головы животных, некогда вольно ходивших среди окрестных дубов. Массивные потолочные балки сочетались с такой же громоздкой мебелью, а на стенах висели портреты рыцарей в доспехах с геральдическими знаками. Полы были выложены мозаикой с изысканным цветочным орнаментом.

За резной дверью, укрытой тяжелой шторой, притаилась лестница, ведущая в оружейную комнату. Здесь хранились доспехи, кольчуги и шлемы, топоры и алебарды, мечи и щиты, которые помогали снискать славу их владельцам и принесли много горя врагам. А пройдя оружейную комнату насквозь, можно было попасть в плохо освещенный коридор, который зловеще нашептывал приглашения зайти во вселяющую ужас темницу.

Бесстрастный замок стоял, пока погибали миллионы людей в разрушительной Тридцатилетней войне, спустя больше века спокойно пережидал 1760 год, когда Берлин был взят русскими и австрийцами. Замок неискренне скучал по регулярно сменяющимся хозяевам, которые даже после смерти не покидали его, ведь их истлевшие останки покоились в фамильном склепе, расположенном в подвальном помещении.

Легенды говорили, спалось усопшим в склепе неспокойно. В ясные ночи можно было заметить бестелесные фигуры на крепостной стене. Крестьяне из окрестных деревень, хаживавшие вблизи замка при свете луны, утверждали, что призраки приоткрывали для них завесу тьмы и сообщали скорую или далекую дату их смерти.

Карл Мандельштейн унаследовал замок от отца. Их род был древним и уважаемым и владел этой землей и постройками на берегах Шпрее много веков. Карла назвали в честь отважного предка, смело сражавшегося плечом к плечу с великим магистром и основателем ордена тамплиеров Гуго де Пейном, посвященным в рыцари в пятнадцать лет. Когда несколько благородных рыцарей организовали этот орден и обосновывались в иерусалимском храме, они не смели надеяться, что их потомок спустя много веков будет столь же неустрашимым и сможет влиять на судьбы стран. Все мужчины рода Мандельштейн были воителями, и другой участи они себе не желали. В этом роду не было посредственностей, и все они отстаивали свои идеалы и на поле боя, и в борьбе духа. Предкам Карла пришлось претерпеть потери и во время Крестовых походов, и от инквизиции – двое мужчин из этого чтимого рода погибли на кострах в Марбурге во времена преследования тамплиеров.

Иногда Карлу снились поединки. Ему виделось, будто он в тяжелой кольчуге, шоссах и белой накидке поверх доспехов сражается на мечах с двумя противниками. Его атакуют, и он отходит по винтовой лестнице, остервенело отбиваясь от врагов. Щит надежно укрывает красный крест на груди. Свирепый лязг металла от ударов мечей, стук железных шпор о каменные ступени, тяжелое дыхание воинов разрывают пространство и отбиваются взрывным эхом от стен. Повороты лестницы дают возможность Карлу свободно наносить удары, а его противникам – лишь пропускать.

Вот расколотый шлем одного из врагов с грохотом летит вниз по ступеням, но противник продолжает преследовать тамплиера. Бедный рыцарь Христа парирует выпад, вновь блок, и вот еще раз в изнеможении заносит меч, замирает на долю секунды, услышав удар своего сердца, и наконец карающее оружие Карла находит преследователя. Поверженный враг оседает на ступенях, и моментально перед вторым противником мелькает кинжал в левой руке ловко извернувшегося Карла Мандельштейна. Больше недруг не видит ничего, а тамплиер отбрасывает треснувший щит и кладет руку на обнажившийся взору священный красный крест на груди.

Поединки Карла Мандельштейна продолжались и тогда, когда он бодрствовал, только наяву у него было другое оружие – его тонкий ум и огромное состояние, которое он не боялся истратить на достижение своей цели.