Дело о Ведлозерском феномене

Мы выскочили на улицу и побежали к берегу. В память врезалось яркое пламя факела, который нес Лаврентий. Нам не удалось одолеть и половины пути, как из желтого полумрака, словно проявляющиеся фотографические изображения, выступили темные силуэты «водяных». Вадим прокричал, чтобы мы не останавливались. Грохнул выстрел. Мы кричали, топали, пыхтели; преследователи двигались бесшумно, словно были не живыми существами, а тенями. Нашими собственными тенями.

Помню, как откуда-то сбоку выскочила одна из тварей и схватила Лаврентия. Он заорал и, остановившись, ткнул факелом в черное тело. После он рассказывал, что оно отпрянуло с такой скоростью, будто просто исчезло, растворилось. Мы сразу же потеряли Лаврентия из виду.

Мы не оговаривали заранее, что делать, если одного из нас схватят. Когда Лаврентий исчез, мы растерялись и непроизвольно замедлили бег. Тут же к нам подскочил Вадим и толкнул вперед. У меня сжалось сердце — сначала Гена, теперь Лаврентий, а мы еще не преодолели и четверти пути. Что же будет дальше?

Лодки оказались на месте, действительно две, как и говорил старик. Петр подбежал к одной из них и быстро перебрался на нос. Мы с Виктором Анатольевичем, подняв тучу брызг, принялись поспешно и неуклюже устраивать баллоны, потеряв на этом гораздо больше времени, чем рассчитывали. Наконец, мы сели на весла, а Вадим налег на корму, спихивая лодку в озеро. Он уже забирался сам, когда за его спиной показалась яркая точка, которая быстро росла. У меня екнуло в груди — что еще за новая напасть?

Вадим вскинул ружье.

— Погоди! — крикнул Петр.

Световое пятно вынырнуло из тумана и оказалось горящим факелом, а потом мы увидели Лаврентия. Он бежал так, будто за ним черти гнались. Хотя, именно так оно и было.

— Давай-давай-давай! — закричал он нам.

Мы послушно налегли на весла. Лодка отошла от берега. Лаврентий слетел по покатому склону, вбежал в воду и прыгнул на борт. Теперь мы ударили веслами изо всех сил и быстро понеслись прочь от поселка.

— Следите за солнышками! — прокричал я, повернувшись к Петру. — Если налетим на них — нам каюк!

— Ладно!

Берег скрылся из вида. Я не мог ничего разглядеть, кроме согнутой спины Вадима и профиля Лаврентия, и изо всех сил налегал на весло. Позже Вадим рассказывал, как вслед за лодкой устремились «водяные». Он хорошо видел их — они плыли у самой поверхности, до поры не проявляя особенной активности. Мы прошли метров сто, когда один из них вцепился в мое весло. Я попытался вытянуть его из воды, но не хватило сил. Виктор Анатольевич продолжал грести без помех, и лодка закрутилась волчком.

— Они схватили весло! — закричал я.

Вадим без лишних слов направил ружье в воду и выстрелил. Я почувствовал рывок, весло дернулось в руке, а потом сила, удерживающая его, пропала. Лопасть оказалась поврежденной, поэтому теперь мы забирали немного вправо, и мне приходилось налегать изо всех сил, чтобы лодка вновь не пошла кругом. Вращение дезориентировало нас. Не видя ни острова, ни поселка, мы не знали, в каком направлении плыть. Предприятие оказалось под угрозой срыва. Петр растерянно осматривался, а потом задрал голову и посмотрел в небо, где, сквозь бурую толщу морока, слабо пробивался слабый солнечный свет.

— Левее! — приказал он.

Вокруг нас началось что-то невообразимое. Петр несколько раз стрелял, в какой-то момент лодку сильно качнуло, будто ей в бок ударило что-то большое и массивное. Активность преследователей возрастала с каждой минутой. Нас швыряло из стороны в сторону, что-то билось в днище, твари хватали весла, длиннопалая рука вцепилась в борт, и Лаврентий прижег ее факелом. Вадим и Петр израсходовали почти весь боезапас и теперь старались стрелять только в крайнем случае. Но такие случаи возникали все чаще и чаще.

А потом нападения внезапно прекратились. Мы устало переводили дух, недоверчиво оглядывая спокойную воду озера.

— Надоело им, что ли? — спросил Вадим. — Куда они подевались?

— Солнышки, — сказал Петр тихо. В его голосе прозвучало напряжение, которое напугало нас даже больше, чем сам смысл слова. — Берите левее.

Началась игра в шахматы со смертью. «Солнышки» возникали произвольно, пройти их было делом везения и быстрой реакции, на которую мы, усталые и напуганные, были мало способны. Если «солнышко» коснется нас, оно не только уничтожит лодку, но и взорвет баллоны. А тогда — конец всей истории.

Петр с самого начала выбрал правильную тактику. Он не мог предугадать, откуда придет опасность, но ему удалось заметить то, что не заметили мы, когда возвращались с острова. «Солнышки» появлялись и исчезали группами и по крайней мере два-три цикла группа сохраняла конфигурацию. Этим он и воспользовался, направляя наше движение.

Теперь мы продвигались медленно. Глядя на воду, Петр кричал: «Табань! Ходу-ходу! Вправо! Влево!». Мы крутились, резкими ударами весел бросали лодку в стороны, двигаясь невообразимыми рывками, от которых болели руки и сбивалось дыхание. Да, «водяные» на какое-то время оставили нас, но «солнышки» вполне их заменили, грозя, если и не уничтожить нас, то лишить сил.