Дело о Ведлозерском феномене

Дальнейшие повествование Федора Петровича дало нам картину постепенного возвращения поселка к нормальной жизни. Первые дни в памяти жителей еще оставались обрывочные воспоминания, но они быстро таяли, пока не исчезли вовсе. Время с 24 июня по 31 июля оказалось полностью вычеркнутым из жизни поселка. С годами к этому привыкли и стали относиться, как к данности, и этот период стал частью легенды Щукнаволока.

Лена осторожно выводила Федора Петровича из гипнотического сна, а я размышлял о том, что он говорил. Время клонилось к закату. На улицах поселка, и без того темных, сгущалась ночная темень. Наступала первая ночь сумасшествия. Она же могла стать и последней.

— Ох ты мать честная! — раздалось рядом со мной.

Я повернул голову. Старик сидел на стуле и тер глаза.

— Ну что, граждане кудесники, получилось у вас?

— Даже очень хорошо получилось! — сказал я.

— Я что — вспомнил?

— Да.

— Так вы мне расскажите, что я вам наговорил.

— Вы не возражаете, если к нам присоединятся Игорь и Виктор Анатольевич? Они, как-никак, специалисты. Их мнение может оказаться полезным.

Старик кивнул.

— Что уж там. Зовите своих специалистов.

Мы собрались в расширенном составе. Помимо нашей группы присутствовал Лаврентий и Петр. Я, насколько мог связно, пересказал им все, что удалось узнать.

Очевидно, что с момента появления тучи и выпадения «студня», все население поселка находилось под влиянием чужой воли. Довольно четко в рассказе Федора Петровича прослеживалась ее трансформация от абстрактных «старших» и «начальников», не имеющих еще явного воплощения, до вполне осязаемых «водяных». Судя по всему, под этими именами выступала единая сила, которая использовала население поселка для каких-то, не вполне пока ясных, целей. Каким образом ей удалость подчинить себе людей и контролировать их? Видимо, большую роль здесь играло особое вещество — «студень». Установив контроль над поселком, «водяные» приступили к активной деятельности. Причем настолько интенсивной, что это едва не привело к гибели людей от усталости и истощения. С течением времени «водяные» все больше узнавали о своих работниках и постарались исправить первые ошибки — универсальным средством лечения и восполнения сил здесь выступил тот же «студень».

Затем, после некоторого затишья, развернулись активные работы на острове. Гипотеза о том, что пещера имеет искусственное происхождение, полностью подтвердилась. Причем создали ее сами жители поселка. Обладая лишь самыми примитивными орудиями, они смогли возвести такое удивительное сооружение, как монумент.

Интересно, что именно во время начала работ на острове, внешняя сила, захватившая поселок получила определенное воплощение — «водяных». Их можно было увидеть, с ними можно было взаимодействовать.

Дальнейший ход событий становится все более запутанным. Трансформации в людях и в поселке, по видимому, достигли пика, когда работы в пещере подходили к концу. Возможно, монумент должен был усилить и сконцентрировать все то, что начиналось со «студня». А потом что-то пошло не так. Неизвестно, что именно произошло, но контроль нарушился, и наваждение, окутавшее Щукнаволок, начало слабеть. В конце концов, от деятельности «водяных» не осталось ничего, кроме пещеры на острове.

И теперь все повторялось.

— Неужто это все я наговорил? — недоверчиво спросил Федор Петрович, когда я закончил.

— Да. Это ваш рассказ.

Он с уважением посмотрел на Лену.

— Много я за свою жизнь повидал, но о таком — даже помыслить не мог!

Лена улыбнулась.

— На самом деле в этом нет ничего удивительного. Гипноз широко используется в медицине.

— Все это хорошо, — сказал Виктор Анатольевич. — Но что нам-то делать? Похоже, что всю эту мерзость можно остановить. Прецедент, как говорится, имеется. Но как — рецепта нет.

— Нужно учесть еще одно обстоятельство, — заметил Игорь. — Наша ситуация заметно отличается от той. С одной стороны, контроль над нами слабее. По крайней мере, я убежден, что мы обладаем свободой воли. С другой стороны, эти «начальники» или «водяные» ведут себя не в пример агрессивнее. Ни о какой заботе о нас речь не идет — только уничтожение. Мне так кажется.

— В любом случае, корень зла — монумент в пещере, — сказал я. — С момента начала работ в ней контроль над людьми неуклонно усиливался. «Студень» был лишь первым толчком. Видимо, его задачей было сформировать и поддерживать рабочую силу. Но монумент — это что-то гораздо более серьезное.

— Интересно, что? — спросил Игорь.

— У меня есть гипотеза, но она покажется вам странной.

— Валяй, выкладывай свою гипотезу, — сказал Виктор Анатольевич. — Странностей вокруг и так — выше крыши.

— Я думаю, что монумент — это узел транспортной сети. Он оказывает воздействие на людей, способствует поддержанию необходимой атмосферы, но это побочная функция. В первую очередь он предназначен для перемещения. Он способен изменять пространство вокруг себя.

— Видится мне, — сказал старик, — опасная эта штука.

— Очень опасная, — согласился я. — Тем более, что, судя по вашему рассказу, она недостроена. Бог знает, что можно от нее ожидать.