Дело о вещих снах

– Это задаток, – сообщила она. – Тридцать новых шекелей. Пиво – не в счет, будем считать его премией. Или визитной карточкой. И давайте оставим в стороне всевозможные опасения и отговорки… Кстати, как вы относитесь к лагашской горькой? Выдержка – семь лет.

Рука Ницана, сжимавшая вторую бутылку отвратительного греческого пива, мелко задрожала.

– Шантаж, – хрипло сказал он. – Шантаж, милая госпожа, это преступление, которому нет и не может быть оправдания. Убийцу можно иной раз понять и даже простить. Вор зачастую просто вынужден воровать, вынужден обстоятельствами, жертвой которых он становится. Но два преступления не могут быть прощены: растление малолетних и шантаж беспомощных…

– По-моему, вы вполне совершеннолетний, – сказала г-жа Барроэс. – Ах да, вы меня назвали не растлительницей, а шантажисткой… Стало быть, вы отказываетесь от лагашской горькой. Жаль. Видимо, меня ввели в заблуждение. Один из моих информаторов утверждает, что это ваш любимый напиток. Похоже, я зря ему заплатила.

Ницан сердито засопел. Вдруг ему в голову пришла совершенно неожиданная и – надо признать, – вполне идиотская мысль, которую он не замедлил высказать.

– Честное слово, – он нахмурился, – честное слово, я, кажется, понял, что тут происходит… Признайтесь, это ведь вы наложили заклятье на спиртное, которым меня снабжает… э-э… один поставщик? С тем, чтобы сделать меня покладистее? Признавайтесь!

– Лагашская, – повторила коварная царица с безмятежным взором, не отвечая на вопрос. – Горькая. Семь лет выдержки. Или даже восемь… – после паузы она добавила: – Из подвалов Гудеа.

Теперь у Ницана не только руки дрожали, но все тело ходило ходуном, на висках вздулись вены, а на лбу выступили крупные капли пота. Госпожа Нурит расстегнула сумочку и поставила на стол узкогорлую темно-синюю бутылку, запечатанную сургучной печатью кровавого цвета. Ницан понял, что погиб. Или, во всяком случае, что заказ принят (как правило, это означает одно и то же). Он спешно допил пиво, обреченно посмотрел на бутылку лагашской, перевел взгляд на посетительницу. Бутылка горькой, конечно, веское дополнение к тускло блестевшим монетам. Но принимать заказ от этой дамы ему не хотелось. И дело совсем не в скудости информации. Просто на сегодняшний день у него имелись совсем другие планы. Во-первых, после вчерашнего вечера ему нужно было как-то оправдаться перед Нурсаг, которая впустую ждала его в гости. Во-вторых, он очень хотел выяснить отношения с Лугальбандой...

– Кстати, о Лугальбанде... – пробормотал он. – Кстати...

Госпожа Нурит невозмутимо смотрела на него. Ницан нахмурился, покосился на уснувшего Умника. Демон сладко причмокивал, чуть подергивая носом. Длинный хвост дважды обвился вокруг чернильницы. Ницан легонько щелкнул рапаита по носу. Умник подскочил, испуганно захлопал глазами. В лапах его мгновенно появился поднос, на котором стояла рюмка. Сыщик взял рюмку, понюхал. Сделал глоток. Вода.

– Сволочь, – сказал он.

Похоже, посетительница была осведомлена о некоторых привычках знаменитого детектива Ницана бар-Аба, поэтому на ее лице ровным счетом ничего не дрогнуло, когда из пустоты в руку сыщику прыгнула рюмка.

Ницан вздохнул.

– Ладно, – сказал он хмуро. – Рассказывайте, что там у вас произошло. Я попробую. Конфиденциальность… Н-да-а… Кхм… Все, что сказано в этих стенах, здесь же и останется. Это я обещаю. Пока – только это… Если вы, конечно, объясните, чего хотите. И, пожалуйста, начните сначала. Для меня «Хаггай Барроэс» – вывеска над магазином. И я даже не уверен, что именно на проспекте Небуккуднецара.

– В том числе и там, – госпожа Нурит Барроэс чуть улыбнулась. – Вообще-то их гораздо больше. Мы владеем сетью универсальных магазинов «Хаггай Барроэс». Плюс банк «Хаггай». Плюс туристическая компания «От моря до моря».

– Замечательно, – пробурчал Ницан. – Я очень за вас рад. Продолжайте... – он покосился на чернильницу. Умник вновь задремал. Во всяком случае, глаза крысенка опять закрылись, а хвост скрутился в тугую спираль вокруг цилиндрической подставки. Время от времени, когда какая-нибудь нахальная муха пыталась усесться ему на голову, он, не раскрывая глаз, прядал большими розовыми ушами. Муха взлетала, но невысоко и ненадолго. «Интересно, – подумал вдруг Ницан, – выходит, мухи видят рапаитов?» Он почувствовал немедленную симпатию к жужжащим насекомым. Раз видят – значит, алкоголики. Родственные души. Ницан даже не стал отгонять муху, перелетевшую с головы умника на откупоренное горлышко бутылки из-под пива. «Пусть животное похмелиться», – сочувственно решил он. Видимо, фразу эту он произнес вслух, поскольку посетительница удивленно подняла брови и спросила:

– Что, простите?

– Нет, ничего... – ответил Ницан. – Продолжайте, прошу вас. Значит, вам принадлежит сеть магазинов, банк... э-э… что-то еще…

– Не совсем так, – сказала госпожа Нурит. – Все принадлежит компании «Хаггай Барроэс», которую мой муж возглавлял до самой кончины...