Дело о заикающемся троцкисте (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)

- А ночью я работал с источником, потому и не звонил.

Глаза ее увлажнились, но я отнес это на счет карбида и углубился в приказ.

Как вышла Горностаева, я не заметил, зато не заметить, как вошла Ксюша, было невозможно. Она напоминала мне живую форель, вытащенную недавно продавцом одного магазинчика в Сосново из аквариума. Он, помнится, кинул ее в пакет, завязал его и пару раз треснул им по прилавку. "А то хрен взвесишь!" - радостно сообщил он мне, твердо решившему не есть эту несчастную рыбу после такого зверства. Так вот, Ксюша напомнила мне эту самую треснутую о прилавок форель, чем вызвала мою неподдельную жалость.

- Леш...- хватанув "сероводорода", она закашлялась и, не в силах кричать, яростно замахала рукой в сторону приемной. Я понял, что придется идти. И пошел. С явным сожалением сняв противогаз.

***

Ксюша, зажав нос, дождалась, пока я войду и сразу же захлопнула за мной дверь.

С дивана поднялся взволнованный офицер в форме полковника ВВС. На груди его сияла Звезда Героя России, причем новехонькая, трехцветная. В голубых глазах полковника стоял ужас, и я сразу подумал, как сильно он противоречит его мужественному образу. Потом я вспомнил, что где-то читал, будто именно здоровое чувство страха способствует... Но чему оно способствует, я додумать не успел, ибо, отдышавшись, Ксюша сказала:

- Черт бы побрал Каширина и всех его дефективных малолеток!- Еще подышав, она добавила: - Леш, тут вот полковник дожидается кого-то из начальства, но Обнорский в командировке, а сегодня воскресенье - Повзло на даче, а Спозаранник...

Я остановил ее мужественным жестом в духе Клинта Иствуда и пожал полковнику руку, которая была хоть и крепка, но заметно тряслась. Свободной рукой я показал ему на кабинет Обнорского, и мы зашли, так и держась за руки, как первоклассники. "Круто его зацепило",- подумал я и чуть ли не силком освободился от полковничьего рукопожатия.

- Заместитель директора, Алексей Скрипка. Слушаю вас. Садитесь.

Полковник не сел и выразительно посмотрел на Ксюшу. Та вышла.

- Полковник Сорокин,- сипло представился летчик.- Мы когда-то служили с вашим шефом на Ближнем Востоке... Мне сказали, что он в Финляндии на каком-то конгрессе расследователей...

- Ездил я как-то в Финляндию,- кивнул я,- а у меня дома авария случилась... Так чем могу?

Полковник, неожиданно обмякнув, рухнул на диван и закрыл лицо руками.

Плечи его сотрясались, и со стороны было похоже, что он надрывается от хохота, но честь офицера не позволяет ему делать это в голос.

- Кроме Андрюхи, мне не к кому обратиться... О Боже, какой позор!..изо рта его вырвались какие-то булькающие звуки.

Я налил ему стакан воды и, пока он пил ее жадными глотками, старался смотреть ему в глаза с состраданием. Впрочем, я ему действительно искренне сострадал, просто я всегда чувствую себя очень неловко, когда большие сильные дяди обливаются слезами, как мой бывший тесть при приготовлении лукового пирога. Вот Спозаранник - тот другое дело, он от этого удовольствие получает, ему лишь бы человека до слез довести...

Видимо, при воспоминании о Спозараннике в моих глазах промелькнуло что-то зверское, потому что полковник постарался взять себя в руки и горько произнес:

- Вот ведь... В Анголе был, в Йемене, в Афгане воевал, Чечню прошел ни хрена мне не страшно было, а тут собственная дочь до истерики довела...

- Да вы расскажите, в чем дело!

Сорокин посмотрел на меня с мукой и задал совершенно неожиданный вопрос:

- У вас есть деньги?

- Деньги?!- переспросил я идиотским тоном, чтобы выиграть время и успеть перегруппироваться.- Откуда деньги у бедного завхоза?

Сорокин завыл, как отец Федор в саду инженера Брунса, и брякнулся передо мной на колени. И я тут же вспомнил, как один мой приятель увидел в зеркале нимб над своей головой, и это так на него повлияло, что он застраховал тещину дачу.

На свое имя.

***

Я вел машину, поглядывая на Сорокина, вцепившегося в "торпеду", как малое дитя в мамину сисю. Полковник каждые восемь секунд смотрел на командирские часы и нервно шептал без остановки:

- Направо... Должны успеть... После светофора - еще раз направо... Ты не волнуйся, сынок, я ведь понимаю - деньги казенные, пять тысяч - не шутки...

Ой, не шутки, думал я. Обнорский мне может так впаять, что свою наготу мне придется прикрывать исключительно человеколюбием и милосердием, на которые меня прошибло при встрече с этим плачущим Героем России. С другой стороны, шептало мне мое доброе сердце, у тебя тоже когда-нибудь будет дочь, которая, возможно, попадет в дурную компанию...

Нет, лучше так: может, у твоего коллеги Спозаранника дети попадут в дурную компанию, и ты ему бы тоже... Обнорскому хорошо - он в Финляндии, трубу отключил - экономит деньги Агентства, зато как приедет - вообще трубку вешать не будет, а Ксюха хороша - в такую хреновину вписала...