Дело о заикающемся троцкисте (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)

Я вновь стал запирать дверь, но ключ, естественно, заело. И когда раздался стук, я просто залез под стол. По безукоризненным австрийским туфлям, я понял, что пришла Агеева.

- Лешенька? Ау?- сказали австрийские туфли и подошли к столу. По тому, как напряглись их острые носки, я понял, что Марина Борисовна смотрит на меня сверху. Я затравленно посмотрел на нее снизу вверх, а что мне еще оставалось?

- Лешенька,- продолжала она как ни в чем не бывало.- Ты просил досье на некоего Ерша. Вот все, что есть - но крайне мало.

Я облегченно вздохнул и стал вылезать.

- И еще я хотела тебе посоветовать обратиться к Валечке Горностаевой,добавила Агеева.- Она у нас большой спец по всевозможным кидалам.

Она пошла к дверям, и я подумал, что ради этой последней фразы она и приходила. Марина Борисовна ужасно любит поправлять наши с Горностаевой отношения. Хотя...

- Хотя вряд ли она станет тебе помогать,- донеслось от дверей.

- Почему это?

- Ну насколько я понимаю, ваши отношения в последнее время... То она у тебя курит в неположенном месте, то звонит в неправильное время... Ты же у нас непримиримый.

- Я?!- искренне изумился я.- Да я сама доброта и отзывчивость, если хотите знать!

Агеева тонко усмехнулась.

- Тогда Лешенька, будь добр, выдай мне под отчет рублей триста - мне фотобумага нужна для принтера...

- Убью...- только и смог произнести я.

- Что и требовалось доказать,- хихикнула она, выходя.

***

В квартире у Валентины я был впервые. На кухне - тем более. И ощущения у меня были, прямо скажем, не самые приятные. Впрочем, все было чистенько никаких там лифчиков и трусиков на веревке под потолком, кормушек для котов и пятен на холодильнике. Меня смущала атмосфера назревающего скандала. Горностаева кормила ребенка. Из кое-каких прозвучавших в разговоре фактов я сделал вывод, что девочка была не ее. Насколько я разбираюсь в детях, ей было года четыре, хотя взгляд у нее был мудрый не по годам. Горностаева пихала ей в рот кашу и кричала в коридор:

- Все, кончилась халява! Я почти безработная, так что будь добра, подумай, как ты будешь зарабатывать на пропитание своей дочери!

На минуту в дверях кухни появилась полуголая девица, приложив к груди платье:

- Валюнь, посмотри - не толстит?

- Толстит!- заявила с набитым ртом девочка с таким же, как у девицы, курносым носиком.

Девица скривилась и убежала.

- Лопай, горе ты мое!- сказала Горностаева девочке и снова закричала в коридор: - Ты меня вообще-то слышишь, сестрица?!

Девица вновь забежала на кухню, уже в другом платье, и умудрилась, натягивая чулок, чмокнуть дочь, потрепать Горностаеву по плечу, подмигнуть мне и спереть со стола бутерброд.

- Постараюсь не поздно! Если что - позвоню!

Валентина бросила ей вслед взгляд, способный пробить бронированную дверь, и заорала:

- Александра! Не смей убегать! Я кормила вас три года, теперь вы обо мне позаботьтесь!

В ответ ей хлопнула входная дверь.

Я напряженно думал, что бы сказать, особенно учитывая то, что меня тут как бы не замечали. Ситуацию спасла девочка.

Она тронула Горностаеву за руку и протянула ей ложку с кашей.

- На! Теперь я тебя буду кормить три года...

Валя засмеялась и поцеловала племянницу в измазанную кашей щечку. А потом соизволила мрачно посмотреть на меня.

- Зачем пришел? Тебя мне только не хватало.

- Валь,- мирно сказал я,- пойдем погуляем!

***

На улицу мы попали где-то через час.

Я, конечно, догадывался, что детей иногда укладывают спать, но даже не подозревал, сколько мероприятий нужно совершить, чтобы это сделать. Я чувствовал себя выжатым как лимон после получасового изматывающего допроса на тему "А какую сказку ты еще знаешь?". Руки и спина болели после игры в любимого коня начдива Чапаева, но я был даже горд тем, как ловко я заманил младшую Горностаеву в ванную под предлогом продолжения этой игры. Правда, "Чапаев", хоть и чудом, но так и не утонул в реке Урал.

Я припарковался на набережной Фонтанки. Горностаева стояла у парапета, зябко кутаясь в плащ. Оценив ее сходство с бедной Лизой, я мялся рядом, не зная с чего начать.

- Откуда ты свалился на мою голову?- как всегда вопреки всяческой логике спросила она.

- У меня был знакомый, который в детстве свалился из окна. С тех пор он классно говорит по-английски. И жалеет только о том, что не запомнил, каким именно боком стукнулся при падении. Говорит, что если бы запомнил, то смог бы писать потом научные работы и получить какое-нибудь звание. Возможно, даже Нобелевскую премию.

- Наверное, случилось что-то серьезное, раз ты стал повторяться, Скрипка.

Это все, для чего ты меня позвал?

- Слушай, Горностаева...- я старался говорить деловито, но с грустными женщинами у меня это редко получается.

Поэтому я не удержался и довольно жалобно вздохнул: - Валя, мне нужна твоя помощь. Очень.

Она посмотрела на меня исподлобья.

- Хочу курить.

- Кури, здесь можно.

- В твоей машине. Я замерзла. И есть хочу.

- Прошу,- я с готовностью распахнул дверцу машины и стал церемонно ждать, пока Горностаева сядет. Я даже галантно захлопнул за ней дверцу.