Дело о зарытых часах

— Хохочет интуиция! — рассмеялась Мирна. — Лола прелестна. Так свежа и мила, так эгоистична. Связала своего брата по рукам и ногам. У него «сестринский комплекс», если вы понимаете, что я хочу сказать. Боготворит землю, по которой она ступает. Я для нее авантюристка, потому что Родней Витон на меня заглядывается больше, чем на нее. Она трогательна в своей девичьей ревности и лицемерии. А я не люблю фарисеев, поэтому иногда ее дразню… Славное создание, но не из тех, на ком мог бы жениться такой парень, как Род.

— А как вы сами к нему относитесь? Хозяйка ранчо покатилась с хохоту.

— Думаете, я затеял игру «а что бы еще спросить»?

— Я поражаюсь амплитуде ваших вопросов!

— Адвокаты все такие… Могли бы вы присягнуть, что миссис Хардисти отбросила от себя пистолет?

— Ни присягнуть, ни сказать этого не могу. Не смотрела. Меня взволновало ее лицо.

— А каково ваше мнение о Берте Страге? Мирна Пейсон медленно покачала головой.

— Не хотите отвечать?

— Да нет, не в этом дело. Он какой-то… неясный.

— Что-то звучит фальшиво? — подсказал Мейсон.

— Даже не это. В его жизни есть что-то такое, чего он сам боится. Какая-то черная глава.

— На каком основании вы это заключаете?

— Стоит взглянуть, как он всегда насторожен, как следит за собой, а его сестра за ним. У обоих какая-то тайна, не знаю… Такое ощущение.

— Да вы просто прорицательница.

— Черт меня знает. Язык развязался. И знаете почему?

— Ну?

— Потому что я очень хочу помочь миссис Хардисти. Как и всем другим женщинам, которые еще не понимают, как важно суметь вовремя повернуться лицом к будущему, пока оно у тебя еще есть. Время летит. Я в ужасе была уже в тридцать лет. Думала, это так далеко! А уж в сорок умело скрываешь свои чувства, чтобы не вызвать обидного смеха. Но и в эти годы чувствуешь себя в полном — слышите — в полном расцвете сил. А время показывает тебе дулю!

— А как сорокалетние мужчины смотрят на сорокалетнюю женщину?

— Никак. Они ведь тоже считают себя в расцвете и обхаживают девчонок…

— Ну, а что вы скажете про мужчину лет под шестьдесят?

Миссис Пейсон потянулась за сигаретой и засмеялась:

— Вот тут попали в самую точку!..

Глава 10

Делла Стрит ждала Перри Мейсона в холле отеля.

— Я умираю от голода, — первым делом заявила она. — Что мы предпримем?

— Будем насыщаться, — ответил Мейсон.

— Браво!.. Здесь, кстати, Пол Дрейк.

— Где?

— Наверху. Они дали ему номер рядом с вашим. Даже есть дверь между ними. Уверяют, ресторан гостиницы славится своей кухней… Поедим на славу.

— При одном условии.

— Да? При каком же?

— Если Джек Хардисти был убит вчера до семи часов вечера.

— Но ведь это именно то время, когда Милисент была в горах. Вам не хочется, чтобы преступление было совершено в ее отсутствие?

— Ничего не могу поделать. Если это произошло при ней, мы спокойно можем пообедать. Если же его убили позже, нам предстоит еще куча разных дел.

— Например?

— Прежде всего придется заняться человеком, к которому обратилась Милисент в минуту отчаяния, которому она бесконечно доверяет и который совсем недавно поставил две новенькие покрышки на свою машину.

— Кто это, вы знаете?

— Домашний врач Блейнов. Подумав, Делла кивнула:

— Логично.

— То-то же. Позвони Винсенту Блейну и самым непринужденным тоном скажи, нужна справка о том, что последнее время Милисент находилась в состоянии крайнего нервного возбуждения. И спроси, какой врач мог бы выдать такую справку.

— И потом?

— Запиши имя врача и поднимайся к Полу Дрейку… Вечерние газеты есть?

— В них ничего, кроме краткого описания убийства.

— Ол-райт. Иди звони. Я буду у Пола.

— Откуда мне лучше позвонить?

— Из холла. Здесь автомат. А телефонистка коммутатора отеля может отличаться повышенным любопытством.

Когда Мейсон прошел через свой номер в соседнее помещение, Дрейк заканчивал бриться. Бритва перестала жужжать.

— Хэлло, Перри! — сказал детектив, отсоединяя бритву и протирая лицо лосьоном. — Что нового?

— За новым я пришел к тебе.

Дрейк надел рубашку и начал завязывать галстук.

— Ну! — поторопил Мейсон.

Дрейк не сразу ответил, поглощенный выравниванием узла галстука. Его наружность совершенно не соответствовала представлению о внешности преуспевающего детектива. На его физиономии было написано такое безразличие ко всему и ко всем, что никому и в голову не приходило: его глаза все подмечают, а мысль работает с ошеломляющей быстротой и четкостью.

— Ты мне очень помог! — наконец с чувством сказал он.

— Ну да? — удивился Мейсон.

— В смысле Милисент.

— Интересно!

— Ты поручил мне ее разыскать, предупредив, как это будет трудно. Я узнал, она якобы находится у себя, но что это — крючок для полиции. Тогда целая компания ребят пустилась по следу…

— Хватит, — сказал Мейсон, — я сам был одурачен не хуже полиции.

Дрейк с удивлением посмотрел на него.

— Так это не ловушка для шерифа?

Мейсон коротко усмехнулся.

— Я здорово обиделся, знаешь. Ее разыскивают черт знает где, а она спокойно нежится в постельке, а горничная или экономка вежливо сообщает по телефону: ее, мол, не велено беспокоить.