Дело о золотой маске (СИ)

Значит, за маской скрывался некто иной. И оплошность он допустил либо из-за невнимательности, либо специально.

— Разве могло быть хоть что-то лучше вида поверженного противника? — спросил он нарочито мягко. — Ты, победивший его однажды, не испытываешь ненависти и страха, расслаблен, спокоен и расположен к беседе. Предстань же я перед тобой в своем ином виде, мог бы встревожиться. Тревоги же в этом мире пагубно влияют на людей.

— Вплоть до пробуждения, — в тон ему сказал Итен.

Он медленно отходил от мысли, будто навыдумывал себе собеседника. Память, порой, находила явственные воплощения в тонком мире. Во снах, в реальности находясь перед проблемой выбора, удавалось разговаривать с самим же собой как с совершенно посторонним человеком, принимая его аргументы, высказывая свои. Итен не помнил уже, кто сказал, что истина рожается в диалоге, был ли то философ их мира, либо какого иного, но, если бы мог, то непременно пожал ему руку. Вот только, похоже, нынешний случай к нему самому не имел отношения, являлся тем самым: одним на миллион.

Очень сложно, пребывая в сновидении, встретить разумного аборигена. Это не означает, будто таких нет, просто сущности, населявшие тонкий мир, липли к людям в основном, чтобы пожрать. Само собой, они являлись мелкими паразитами, реже — хищниками. Необычным личностям иногда удавалось привлечь внимание полуразумных существ. Обладавшие же интеллектом, обходили сновидцев дцатой дорогой, не желая связываться.

— Люди — не особенно приятные собеседники, — вторил его мыслям хамилио, которого все сильнее хотелось звать просто гостем. — Тех, кто осознает себя полностью, погружаясь в сон, можно пересчитать по пальцам, да и они время от времени замирают, проваливаясь в забытье. Представь: говоришь ты с кем-то и вдруг он умолкает на середине слова и устремляет взгляд в точку перед собой. Приятно?

— Нет, пожалуй. Однако если нужно поговорить…

— Вот я и разговариваю, — рассмеялся гость. — И ты еще неплохо держишься. Прочими же владеют животные инстинкты, а они сводятся к вожделению, страху, агрессии…

— Как-то я не слышал историй, когда спящий кого-то пожрал, — заметил Итен.

— Тебе, инспектор, попросту не приходилось вести дел против убийц сновидений, — посерьезнел и даже нахмурился гость. — Самое большее на что тебя хватало: расследование наложения порч через сон.

— Крайне неперспективное занятие, — признал Итен, — поскольку преступники часто даже не осознают, чего натворили.

— Вот-вот, — поддержал гость. — А о гибели одного из таких, как я, ты никогда не узнаешь, — он поджал нижнюю губу, а верхнюю приподнял, обнажив треугольные и на вид очень острые клыки.

Не имелось таких у рептилий. Да и сам собеседник постепенно отказывался от натянутого образа. Итен посматривал на него краем глаза: так удавалось разглядеть более вытянутый овал головы, острый нос, фигурно вырезанные ноздри…

— И чего же ты хочешь? — Итен решил спросить прямо. Показалось, гость ждал именно этого.

Было бы весьма забавно, попроси он найти убийцу какого-нибудь сновидения в реальном мире, однако озвучил гость другое, совершенно неожиданное:

— Мне нужно явиться в твой мир. Если, конечно, оный дорог тебе хоть чуточку.

Глава 16

— Как хорошо, что ты заглянул! — Элли в знак приветствия чмокнула его в щеку.

Итен улыбнулся ей, пожал руку Варгату Дофину и, провожаемый обоими, направился по коридору вглубь здания.

Новая клиника доктора располагалась в недавно отстроенном особняке, обладавшем интересной архитектурой, свойственной для построек прошлого тысячелетия: снаружи здание казалось значительно меньше, нежели внутри. Вокруг простирался парк с сетью искусственных озер, водопадов, легкими подвесными мостиками, перекинутыми через многочисленные речушки. Такая красота, по мнению Итена, способствовала скорейшему выздоровлению пациентов. Он рассчитывал, что и на Рожъэ она окажет самый благожелательный и скорый эффект. А еще верил в умение Элли вытащить из небытия почти любого.

Окна палаты Рожъэ выходили на заросший камышами и кувшинками пруд. Если постараться, удалось бы расслышать пение лягушек. Впрочем, скорее всего, ненастоящее. Чутье подсказывало Итену, что он находится в подвале, в котором окон не могло быть по определению.

Отчего именно здесь, понять несложно: очень сильный маг находился в их мире телом, но не сознанием, и не вышло бы сказать наверняка, где носило его в тонком мире. Конечно, случаев подмены, когда человеческим телом завладевала некая тварь, было немного, но, раз существовала опасность, ее следовало учитывать. Иначе кроме древней старухи и ее потустороннего подельника придется гоняться по всей столице еще и за маньяком, заполучившим тело коллеги, которое очень не хочется уничтожать.

— Почему именно пруд? — поинтересовался Итен, пока не зная, отчего это кажется важным.

— Сложно ответить, — сказал Варгат, пожав плечами. — Магические зеркала настроены на внутреннее состояние пациентов. Если угодно, это наша маленькая подстраховка на непредвиденные случаи.

— То есть, если в каком-нибудь «окне» внезапно возникнет извержение вулкана…