Дело о Золотом сердце

Всеволод и Георгий, поддерживая друг друга, поднялись на трясущихся ногах и протянули руки, отдавая старику талисман.

– А где же алтарь Золотого сердца? – спросила Большакова. Похоже, увиденное ее нисколько не удивило. Она с бешеной скоростью делала зарисовки в своем блокноте.

– Алтарь был уничтожен инками, а место, на котором он стоял, поглотила Земля-Матерь. Она всасывала его до самого чрева – и сейчас он находится на дне колодца. Теперь сердце отправится домой.

Касик бережно поцеловал золотой амулет и подошел к бездонному колодцу.

– Стой, старик! – вдруг крикнул немой индеец откуда-то сверху.

Глава 8

– Так ты никогда не был немым, краснокожая собака! – гаркнул Серхио.

– Молчи, гринго, – ответил Пачакутек.

Пока все стояли замерев, пораженные, индеец поднялся на пригорок, спрятался среди зарослей и натянул лук, положив на тетиву сразу три стрелы. Его колчан висел на животе, и там было не меньше двухсот стрел. Укрытый за листьями, Пабло был почти не виден, крепкие ветки надежно защищали его от возможной атаки, а яркое солнце слепило любого, кто пытался посмотреть в его сторону. Позиция была выбрана идеально. Черный силуэт напоминал нахохленного демона.

– Я стреляю из лука быстрее всех в этой части света. Благородному искусству кюдо[4] меня обучали лучшие кюдоки Страны восходящего солнца. – Он хохотнул. – Так где алтарь, старик? Он ушел под землю? Тогда мне нужно, чтобы твои люди вытащили его оттуда.

Внезапно воздух прорезал звук летящих стрел. И один из воинов, пытавшийся незаметно поднять духовую трубку, упал со стрелой в горле, а рука Всеволода, тянувшегося к винтовке, безжизненно повисла: стрела пробила ее насквозь, и из предплечья алым фонтанчиком текла алая кровь.

– Сэйся сэйтю![5] Не суетитесь, иначе я перебью вас всех. Повторяю вопрос, старик, – где алтарь?

– Алтарь уничтожен инками. А настоящий, нерукотворный находится в душе самой земли. Сердце должно отправиться туда, откуда его взяли древние волшебники.

Касик помолчал, с горечью качая головой.

– Ты похож на нас, хотя и не наш.

– Я превратился в вас, – ответил Пабло. – Но родился я на другом конце земли, где меня готовили лучшие мастера военной разведки, мастера «Черного дракона»[6]. А потом подбросили в джунгли, где отец Лоренцо собирал материалы для книги. Я учился в монастыре Санту-Аледжандри десять лет. Не говорил, только слушал. Грядет большая война, а я был лучшим агентом во всей Южной Америке. Когда закончится эта операция, никто не узнает о гибели ста человек в бестолковой деревне. Вы умрете от чумы, а я приступлю к следующему заданию во имя великого микадо.

– Какой чумы, Пабло? – спросил Георгий.

– Бубонной. Этот амулет, который тебе так нравился, содержит вирус. Я всего лишь его раздавлю, перед тем как удалиться через так любезно найденный тобою вход. Вирус убьет вас через пару дней. А сейчас, касик, давай команду своим людям. Пусть связывают веревки и лезут в колодец! Нам нужны останки этого алтаря.

В воздухе снова просвистели стрелы. Пятеро воинов упали на землю. Стрелы попали каждому в правый глаз.

– Чертово племя… Даже дети и старухи вышли на площадь! Он всех тут перебьет, – проскрежетал зубами Всеволод.

И Пабло, словно услышав его, заявил:

– Следующие стрелы полетят в детей.

– Зачем тебе этот алтарь, о неведомый демон, похожий на нашего брата? Ты идешь тропой ненависти. Зачем же тебе то, что дает любовь?

– Само по себе Золотое сердце бесполезно. Но помещенное на алтарь, который вы скоро поднимете со дна этого колодца, способно восстанавливать мужскую силу и лечить раненых. Скоро война. Раненые будут и на нашей стороне. А наш император болен, и никакие средства не могут его исцелить. Золотое сердце – наша последняя надежда.

Пабло выпустил еще одну стрелу.

Темноглазый мальчуган, стоявший справа от касика, отлетел на несколько саженей и рухнул в грязь.

– Не заставляй меня злиться, старик, командуй своими людьми.

– Стреляйте в него, стреляйте! – заорал Серхио, повторяя свой приказ на всех известных ему индейских наречиях.

Сам он бросился на землю и уже в падении открыл огонь, тратя последние патроны. Индейцы пронзительно завизжали, бросившись врассыпную, стреляя из луков, метая дротики, выпуская отравленные стрелы из духовых трубок. Рыча и матерясь, стрелял из слонобойного винчестера Всеволод, пуля за пулей всаживал в кусты Георгий, волчком кружась по земле, меняя позиции.

Когда грохот и визги смолкли, из-за кустов раздался смешок.

– Оглянитесь! Оглянитесь! Вот так учили стрелять меня кюдоки в «Черном драконе»!

Георгий с ужасом посмотрел по сторонам.

Этот Пачакутек был гениальным снайпером, куда лучше бурских коммандос или английских бекасников. Земля повсюду была усеяна неподвижными телами. И стрелы с черным оперением торчали у каждого убитого в глазнице. Один, два, три, десять…

Стрела пролетела у щеки Георгия, оцарапав ее.

– Не крути головой, русский. Просто не крути головой. Ты мне все же нравишься, и я хочу, чтобы ты пожил со своей любимой еще несколько дней. Разве это не счастье – вновь обрести любовь?

Пабло хохотнул.