Дело об убийстве маркиза де Лианкура (СИ)

— Он левша, на его левой руке есть шрам?

— Вот этого я не могу тебе сказать, Марк.

— И что, вы следите за де Полиньяком сейчас? Что он делает, как ведёт расследование? Вы знаете, что он пытался арестовать Мадлен?

— Мы всё знаем, друг мой, — успокоил его де Грамон. — Уверяю, даже если б Клермон не вмешался, то вмешался бы Раймунд и её тут же выпустили бы на свободу. Но пойми, мы стараемся не слишком беспокоить его…

— Почему? — перебил Марк.

Рене посмотрел на него с недоумением, а потом в его взгляде появился интерес.

— Хочешь сказать, что нам стоит действовать менее деликатно? Заставить его нервничать и совершать ошибки? Это неплохая идея. Кстати, и Раймунд, который пришёл в состояние тихой ярости, когда узнал, что он с тобой сделал, получит от этого удовольствие. Едва вернувшись в Серую башню, я поговорю с ним. Что ещё я могу для тебя сделать?

— Устрой мне встречу с Ренаром-Амоди. Не думаю, что Гай выдаст меня, а сведения, которые я могу от него получить, будут очень полезны для моего расследования.

Де Грамон на минуту задумался.

— После полудня отправляйся на улицу Сломанного копья. Найдёшь там дом с вывеской в виде двух рыб. Сразу за лавкой увидишь дверь в контору стряпчего. Это мой человек. Я его предупрежу. Он проводит тебя в задние помещения, там и встретишься с Гаем.

— Спасибо, Рене, — кивнул Марк. — Иди первым.

Барон поднялся и, немного поколебавшись, произнёс:

— Будь осторожен, Марк. Король очень встревожен и мрачен; Айолин, как на иголках; а Танкред злой, как чёрт, того и гляди вызовет де Полиньяка на поединок. Многие не верят в твою виновность, другие в смятении, а некоторые только и ждут твоего конца. Двор разделился, и обе части непримиримы. То же и в городе. Нам не нужны беспорядки на улицах и стычки при дворе. Береги себя и распутай это дело. Если будет нужна помощь, только попроси, я сделаю всё, что смогу.

И кивнув на прощание, он направился к двери, забыв о своём надушенном платке и не слишком свежем воздухе подвала.

Марк какое-то время сидел в своём углу, потягивая вино из оловянного кубка, раздумывая, что ему удалось узнать, и с прискорбием констатируя, что не так много и ничего существенного. Он до сих пор не понимал, зачем де Полиньяку устраивать эту ловушку для него. Самый естественный ответ на этот вопрос пугал его настолько, что он не хотел даже думать об этом. Но если представить?.. Что де Полиньяку откуда-то стало известно о том, что где-то в замке Лорм спрятана отделанная серебром и золотом усыпальница принца Филиппа Монморанси, принца, умершего куда позже известной всем даты его казни и даже коронации его младшего брата Анри Золотое копьё? Но откуда он может знать то, что неизвестно даже маркизу де Лианкуру, в течение десяти лет владевшему этим замком? С другой стороны, об этом хорошо известно Чёрному лорду, принцу Себастьяну Монморанси. Но он, судя по всему, более заинтересован как раз в том, чтоб никто и никогда не узнал об этом опасном захоронении. И кто всё-таки пытался проникнуть в Лорм? Чёрный лорд или де Полиньяк? Если кто-то из них, то их цели противоположны. Да и зачем Чёрному лорду привлекать внимание к этой ужасной реликвии, если он заинтересован в сохранении её тайны? Неужели это де Полиньяк? Но как же он узнал? С другой стороны, если это он, то это объяснило бы и нападения на замок, и попытку убить маркиза де Лианкура и подставить графа де Лорма. Это всё было лишь для того, чтоб добраться до усыпальницы, которая может поставить под сомнение право потомков Анри Золотое копьё быть королями Сен-Марко. Неужели, всё дело именно в этом?

Марк вздохнул и поднялся. Бросив на стол серебряную монету, он поправил меч и вышел на улицу. Поёжившись от налетевшего из темноты холодного ветра, он накинул капюшон и натянул перчатки, после чего двинулся на юг, туда, где находилась улица Сломанного копья.

2

Стряпчий едва поднял голову, когда он вошёл, и чуть заметно мотнул головой, указывая на низкую дверь, расположенную в дальнем конце его конторы. Марк прошёл туда и, едва войдя, увидел стоящего возле небольшой печурки Гая, который протягивал к огню свои красивые руки, унизанные перстнями. Услышав шаги, он обернулся и тут же бросился к Марку.

— Как ты, мой друг? — с искренней тревогой воскликнул он. — Я ничего не понимаю. Де Полиньяк как с цепи сорвался, на каждом углу поливает тебя грязью! Я всюду слышу, что ты в тюрьме, и вдруг является Рене де Грамон и просит, не задавая лишних вопросов, встретиться с тобой.

— И ты здесь, — прекратил его вступительную речь Марк. — Я на свободе. Но у меня только два дня, после чего я вернусь в камеру и приму свою судьбу, какой бы она не была. Назначив тебе встречу, я пошёл на некоторый риск и надеюсь, что ты сохранишь её в тайне!

— Ты, как всегда, можешь рассчитывать на меня! — с пылом воскликнул Гай. — Но что случилось?

— Я всё расскажу тебе позже, а пока ответь на мои вопросы.

— Хорошо, — барон отошёл к стоявшему у дальней стены столу и присел на стул возле него. — Что тебя интересует?

Марк сел напротив.