Дело об убийстве в винограднике

— А я не говорил тебе, кто такой этот Сиван? — поинтересовался Ницан, вертя в пальцах стакан. — Где он работает, откуда я его знаю?

— Откуда ты его знаешь, тебе виднее, — язвительно заметила Нурсаг. — Но поскольку ты все время говорил: «его преподобие», я поняла, что…

На этот раз стакан выскользнул из дернувшейся руки. Сыщик успел подхватить его у самого пола.

Действительно, волноваться не стоило. Не потому, что рано, а потому что уже поздно.

Значит, он все-таки встречался с Сиваном. И не с каким-то неизвестным тезкой, а тем самым. Оказывается, младший жрец храма Анат-Яху был его клиентом. И выходит так, что он, Ницан, вполне мог его убить. То есть, не потому, что он преимущественно своих клиентов отправлял на тот свет, а потому что… Тут поток мыслей Ницана принял совсем неподходящее направление.

— Ну да… — пробормотал сыщик. — Убить клиента, это запросто… Например, не сошлись в размере гонорара, и я его прирезал. А что? Вполне убедительная для суда версия… И даже могут найти смягчающие вину обстоятельства — например, тяжелое материальное положение подсудимого. Опохмелиться не на что было, а тут такой жмот…

— Что ты сказал? — растерянно переспросила Нурсаг. — Кто прирезал? Кого? Какой суд? Какой жмот?

— Извини, девочка… Так ты говоришь, полиция мной интересовалась? Задавала вопросы? И что же за вопросы? — Ницан очень надеялся, что голос его звучит бодро и даже весело. Ему совсем не хотелось волновать подружку. И не только из-за чрезмерной чувствительности натуры самого детектива, сколько из-за того, что в состоянии возбужденном Нурсаг способна была на поступки непредсказуемые и даже опасные. В том числе, и для него. Особенно в нынешнем положении.

— Спрашивали, где ты обычно проводишь время по вечерам. Спрашивали, не видела ли я тебя вчера, и если да, то не обратила ли я внимания на что-то необычное в твоем поведении. Спрашивали, не появились ли у тебя недавно дополнительные доходы, происхождение которых ты старался скрыть. Спрашивали, не случаются ли у тебя вспышки необъяснимой ярости, агрессивности. Не бил ли ты меня…

— Стоп! — сказал Ницан. — И что ты отвечала?

— Насчет ярости? Сказала, что нет. Насчет побоев — сказала, что наоборот бывает чаще. А насчет свободного времени, так я объяснила, что ты проводишь его обычно у жриц Иштар — если заводятся деньги, и у меня — если деньги кончаются.

— Ну-у… — укоризненно протянул Ницан. — С чего это…

— Заткнись, — оборвала его Нурсаг. — Так вот, поскольку в последнее время ты в основном обретался в моей постели, то можно сделать вывод насчет состояния твоих доходов. Но, боюсь, полиция не сочла этот аргумент убедительным… — она помолчала, потом спросила другим голосом: — Ницан, что происходит? Ты попал в неприятности?

— Что ты, что ты, какие могут быть неприятности? Это у полицейских просто сейчас такая работа, — весело сообщил сыщик. — Перед праздниками они проводят социологические опросы. Тестируют, понимаешь? Преступность сокращается, делать полицейским нечего. Вот их и привлекают для таких вот устных анкет. Они, кстати говоря, не спрашивали насчет моего любимого цвета, размера, нет?

Нурсаг негодующе фыркнула и разъединила связь.

Ницан некоторое время молча смотрел на замолчавший телеком, поскреб пальцем свежую царапину на эбонитовом корпусе, с тяжелым вздохом спрятал его в карман. Ему нестерпимо захотелось выпить, но он быстро справился с этим желанием и мужественно проглотил остаток теплой и отвратительной на вкус белой жидкости.

— Что же получается? — меланхолично спросил он вылезшего из кармана Умника. Умник, усевшийся на солонку, подпер мордочку лапкой и задумался. — Ладно, если уж мне ничего в голову не приходит, так тебе-то и подавно, нечего из себя интеллектуала строить… Выходит, покойный с нами каким-то образом связан был. Попробуем рассуждать логически…

Логически не получалось. Немного прояснив ситуацию насчет вчерашнего вечера и установив, что в шесть часов к нему должен был прийти человек, в убийстве которого его обвинили сегодня утром, Ницан так и не сумел развеять плотную тьму, опустившуюся на его память.

— Во-первых, он мог не прийти вовремя, — сказал Ницан. — Во-вторых, я ведь мог и соврать Нурсаг. Коль скоро я не помню этого разговора, значит, в тот момент уже был под хорошим градусом. Может, я кого-то другого ждал. Или другую. А подружке назвал первое попавшееся имя.

Каким образом первым попавшимся оказалось имя младшего жреца Анат-Яху, сыщик объяснить не мог и вынужден был признать, что в этом пункте его рассуждения абсолютно неубедительны.