Дело об украденном саркофаге

– Похоже, ваш секретарь не вернется. Его очень встревожили мои подозрения. И не зря. Вы спрашивали о связи между перстнем, кубками яшпаа и смертью вашего отца. Так вот... – Ницан сжато рассказал ошеломленному Шульги о том, каким образом простенькое заклятье, вызывавшее метаморфозу одной породы дерева в другую, стало причиной смерти его отца. – Судя по всему, убийцей был ваш серкетарь, – закончил он. – Узнав от вас о нашем утреннем разговоре, он всполошился не на шутку. Вы не знали, но он-то прекрасно знал, что я очень быстро выйду на мага. И воспользовался полученными из книг познаниями в симпатической магии, чтобы ликвидировать опасного свидетеля. Должен вам сказать, я опоздал всего на несколько минут...

– Вы хотите сказать, что Лугаль-Загесси мертв? – ахнул Пилесер Шульги.

– Мертвее не бывает, – хмуро ответил Ницан.

– Но это значит, что у вас нет никаких свидетелей! Только косвенные улики! – разочарованно воскликнул Шульги, вновь приходя в возбужденное состояние. – Хотя нет. Его могут опознать сотрудники магазина «Гудеа», верно? Вы ведь сказали, что Цадок именно там приобрел перстень для моего отца!

– «Гудеа»... Цадок мог воспользоваться вашим телекомом? – спросил Ницан.

– Мог, разумеется. А что?

– То, что никакого Цадока в магазине «Гудеа» опознать не смогут. Они видели ваш фантом и уверены в том, что именно вы купили украшение. Мало того: именно вам их консультант порекомендовал обратиться к Лугаль-Загесси.

– О небо... – простонал Пилесер Шульги, опускаясь на стул. – Выходит, единственным подозреваемым в совершении убийства, являюсь я?

Ницан пожал плечами.

– Нет, разумеется. Фантом – такая же косвенная улика, как и те, которыми мы располагаем в отношении Цадока. Кроме того, кукла из черного воска, обнаруженная вами в комнате секретаря, свидетельствует против него и в вашу пользу.

– Да, но этом в том случае, если полиция поверит, что я действительно ее нашел! А если они скажут, что двойника Лугаль-Загесси сделал я и именно я его убил? – Пилесер Шульги почти кричал. От его самообладания не осталось и следа.

– Успокойтесь, – сказал Ницан. – Не думаю, что они всерьез попытаются вас обвинить. В данный момент они вообще не занимаются расследованием смерти вашего отца. Их интересует убийство Лугаль-Загесси.

При этом детектив, разумеется, умолчал, что такой профессионал как Лугальбанда сумеет сложить два и два, если только уже не сделал этого.

– Но расследуя убийство Лугаль-Загесси они непременно выйдут на меня, – не унимался глава «Дома Шульги». Правда, слова детектива его немного успокоили. – Отсюда один шаг до смерти Навузардана Шульги...

– Значит, нам нужно поторопиться, – заметил Ницан. – Например, разыскать вашего секретаря. В этом случае мы сможем предъявить полиции настоящего преступника. Обилие улик вынудит его признаться. Верно?

Шульги кивнул, хотя на лице его сохранялось выражение сомнения.

– Мне нужно задать вам еще несколько вопросов – прежде, чем я продолжу расследование, – Ницан подчеркнул слово «продолжу».

– Да, конечно, – ответил Шульги. Вынув из кармана пачку бумажных салфеток, он вытер лоб, покрывшийся испариной во время разговора. – Я к вашим услугам. Но давайте вернемся в кабинет – у меня много дел. Со мной должны связаться наши партнеры, мне не хотелось бы нарушать рабочий график.

Вернувшись в кабинет, он немедленно связался с кем-то по телекому и повел малопонятный детективу разговор о каких-то банковских проблемах. Ницан, впрочем, и не слушал. Он был занят своими мыслями.

Умнику окончательно надоел карман. Он осторожно высунулся, увидел задумчивого детектива, осмелел и одним прыжком выскочил прямо на письменный стол перед занятым серьезным разговором Пилесером Шульги. Рапаит вприпрыжку подошел к телекому и оседлал темное облако, заменявшее фантома (видимо, Шульги не хотел, чтобы собеседник видел детектива или детектив собеседника). Попытки Ницана незаметными для Пилесера жестами призвать демона к порядку успеха не принесли. Умник сидел в двадцати сантиметрах от Шульги и корчил ему рожи.

Хмурый Шульги смотрел в стол, говорил короткими, властными фразами. Умнику надоело сидеть на облаке, он спрыгнул на стол, несколько раз перекувыркнулся через голову, перескочил на руку Шульги. Как раз в это время миллионер руку поднял – видимо к аппарату – и вновь положил на стол. Умник кубарем отлетел в сторону, и тут Ницан изловчился поймать его и вновь водворить в карман.

Закончив разговор, миллионер предложил Ницану задавать вопросы. Детектив поинтересовался содержанием завещания Навузардана Шульги. Пилесер помрачнел.

– Насколько я понимаю, вас интересует, у кого были основания желать смерти моего отца, – сухо сказал он. – Тут дела обстоят, опять-таки, не очень удачно для меня. Согласно завещанию, именно я являюсь главным наследником.

– А кто еще упомянут? – спросил Ницан. – Например, ваш брат?

– Этана? Он получает десятую часть основного капитала и компанию «Косметика Иштар» в управление. Правда, контроль над компанией также остается за мной.

– Понятно. Секретарь?