Дело об украденном саркофаге

– Наконец-то! – нетерпеливо воскликнул он. – Входите же, господин Бар-Аба, я просто места себе не нахожу! – он протянул сыщику руку, которую тот понял с некоторым недоумением. Настроение миллионеров меняется весьма быстро. Шульги посторонился, пропуская его в кабинет, после чего по телекому дал команду голему никого не впускать в офис.

– А если срочное дело? – поинтересовался Ницан.

– Какие там срочные дела, – замахал руками Пилесер Шульги. – Я просто в шоке... Для дел, в конце концов, существует телеком, – добавил он, усаживаясь в кресло, стоящее во главе П-образного стола. – Садитесь, господин Бар-Аба, давайте поговорим.

Ницан послушно сел на указанный стул и выжидательно уставился на хозяина роскошно обставленного кабинета.

– Да-да, – словно в ответ на невысказанный вопрос закивал глава «Дома Шульги». – Да-да, разумеется, я сморозил глупость вчера. Я просто ничего не понял из сказанного вами... При чем тут кубки яшпаа, почему вы решили, что мой отец убит, и так далее. Надеюсь, вы мне все объясните. Тем более, что теперь-то я куда серьезнее отношусь ко всем подозрениям... – Шульги-младший на мгновение нахмурился. – Еще раз приношу вам свои извинения.

Ницан махнул рукой.

– Ерунда, ничего страшного. Разумеется, я объясню вам причины моих подозрений. Кстати сказать, это уже не подозрения. К несчастью, ваш отец действительно был убит. Это можно считать доказанным. Но для начала расскажите-ка о вашем секретаре. Когда и почему он исчез? Вернее, почему вы считаете, что он исчез? И почему связываете это событие со смертью вашего отца? Насколько я понимаю, именно оно заставило вас серьезнее отнестись к сказанному мной.

– Да, верно, верно... – Пилесер зябко потер руки. При этом послышалось мелодичное звяканье. Ницан удивленно посмотрел на бизнесмена, но увидев гирлянды браслетов, украшавших его руки, вспомнил, что семейство Шульги принадлежало к традиционалистам. Браслеты-обереги пустили во все стороны веселых солнечных зайчиков. Особенно крупным был золотой амулет, защищавший от лиллу.

Собравшись с мыслями, Пилесер Шульги заговорил:

– Так вот, насчет Цадока. Как уже было сказано, я не очень понял сказанное вами. При чем тут кубки из яшпаа и смерть моего отца? Каким образом с этим связан тот странный и глупый розыгрыш, вызвавший превращения саркофага? Словом, я решил – простите, господин Бар-Аба – что вы просто-напросто малость перебрали на радостях от быстрого завершения дела и решили вот так вот развлечься.

Ницан хмыкнул.

– Я же говорю – простите... Мне и сейчас непонятно, что привело вас к такому серьезному выводу. Но сейчас я уже не думаю о нем как о неудачной шутке.

– И на том спасибо, – сказал детектив. – Как я пришел к выводу – об этом вы сейчас услышите, я обещаю. И о некоторых малоприятных новостях – тоже. Но пока – давайте, все-таки, о секретаре.

– Да, Цадок. Так вот, после вашего звонка я был несколько раздражен. Когда пришел на работу, Цадок это заметил, спросил, что случилось. Я, разумеется, сказал ему. Он заинтересовался подробностями – что привело вас к такому странному выводу, какими уликами вы располагаете. Я ответил, что не знаю и знать не хочу, – он искоса бросил взгляд на непроницаемое лицо детектива. – Сказал, что у вас, похоже, что-то не в порядке с головой, возможно – на почве спиртного, потому что вас очень интересовал вопрос о винных кубках из яшпаа. И вот тут... Его реакция просто поразила меня! Он страшно побледнел, занервничал. Принялся молоть какую-то чепуху – дескать, кубки были приобретены по личному указанию моего отца, он тут ни при чем... что-то в этом роде. Я сначала не понял, потом сообразил: подобные покупки обычно осуществлялись Цадоком. Он ведь был у нас не только секретарем, но и кем-то вроде домоправителя – по желанию моего отца... – Пилесер прервал свой рассказ, поднялся, подошел к стеллажам с многочисленными папками. – Действительно, я проверил: кубки покупал именно Цадок. Вот счет, – он протянул сыщику листок бумаги. – Что же до указания господина Навузардана, то оно, насколько я понял, было устным.

– Интересно, – задумчиво сказал Ницан, просмотрев счет и отложив его в сторону. – Значит, в отличие от вас, секретарь ничуть не удивился тому, что я связал кубки со смертью Навузардана Шульги. Но зато испугался. Очень интересно. Что же последовало дальше?

– Дальше он принялся меня убеждать, что необходимо запретить вам заниматься расследованием, что вы – еще раз простите, но это его слова, – самый обыкновенный авантюрист, желающий выкачать побольше денег. Он чуть ли не совал мне в руки телеком, чтобы я позвонил нашему адвокату и дал ему соответствующие указания! И это когда я и так не собирался вам поручать никакого расследования, – Пилесер Шульги подошел к сыщику и посмотрел на него сверху вниз. – При всем том, как вы сами понимаете, он действительно не удивился связи между кубками и смертью отца. Мало того: он зачем-то приплел сюда и перстень с трансформационным заклинанием.

– Минутку! – Ницан поднял руку. – Вот это уже интересно. Вспомните, как именно он приплел перстень?