Дело очаровательного призрака

Спустя четверть часа, в течение которых Хэмилтон Бергер мастерски засыпал его вопросами, Мертон Бослер в заключение подтвердил, что представленная ему на опознание пуля – та самая, которая была извлечена из черепа убитого, что она выпущена из револьвера 0,38 калибра системы Смит и Вессон. Пуля вместе с комплектом увеличенных фотоотпечатков была представлена в качестве вещественного доказательства. После этого судьи с мрачным видом осмотрели пулю, как если бы были в состоянии изменить показания эксперта.

– Итак, – продолжил свои вопросы Хэмилтон Бергер, – скажите, вы осматривали место происшествия в поисках орудия убийства?

– Да, я присутствовал при осмотре места преступления.

– И вы обнаружили поблизости оружие?

– Не сразу.

– Скажите, – торжествующе вопросил Хэмилтон Бергер, – какими прибором вы пользовались для поисков оружия?

– Миноискателем.

– Что вам удалось найти?

– Мы обнаружили несколько металлических предметов, не имеющих отношения к данному делу, Это был старый заржавленный перочинный нож, затем ключ для вскрытия банок из под сардин, потом...

– Ну, ну, продолжайте, – поторопил эксперта Хэмилтон Бергер, – все эти предметы не имеют никакого значения. Что еще вы обнаружили из того, что представляет интерес?

– Мы обнаружили револьвер системы Смит и Вессон калибра ноль тридцать восемь, в обойме которого не хватало одного патрона. Номер револьвера сорок восемь тысяч восемьсот девять.

– Прекрасно! – воскликнул Хэмилтон Бергер. – Скажите, вы проводили баллистическую экспертизу этого оружия?

– Да, сэр.

– И каков результат?

– Пуля, извлеченная из черепа убитого, и другая, которая была выпущена из ствола револьвера в лабораторных условиях, имеют одинаковые характеристики.

– Мистер Бослер, скажите, вы наводили справки о том, кому было продано это оружие?

– Да, сэр.

– И вы нашли регистрационную карточку владельца этого револьвера?

– Да, сэр. Нашел.

– Назовите имя, указанное на этой карточке.

– Элеонор Корбин.

– Скажите, есть ли ее подпись на этом документе?

– Да, сэр.

– У вас есть фотокопия этого документа?

– Есть, сэр.

Во всем облике Хэмилтона Бергера так и сквозила елейность.

– Ваша честь, приближается время вечернего перерыва. Поэтому я бы попросил копию этого документа представить вам немедленно. Я еще не успел доказать, что подпись, стоящая на свидетельстве о продаже оружия, принадлежит подзащитной – Элеонор Корбин. Но я намерен завтра утром с помощью эксперта-графолога доказать это. Однако я полагаю, что характер документа не позволяет сомневаться в подлинности подписи, а потому считаю, что копия вполне может стать вещественным доказательством.

– Возражений не имею, – сказал Мейсон, беззаботно улыбаясь и всем своим видом показывая, что слова свидетеля не имеют ни малейшего значения для его подзащитной. – Мы будем настаивать на том, чтобы регистрационная карточка, вернее, ее копия, была приобщена к числу вещественных доказательств с тем, чтобы помочь районному прокурору избежать лишних хлопот, связанных с необходимостью выявления подлинности подписи подзащитной.

На лице Бергера отразилось удивление.

– Вы на этом будете настаивать? – спросил он.

– Конечно. А почему бы и нет? – ответил Мейсон с любезной улыбкой на лице.

– Прекрасно, – подвел итог судья Моран. – Копия, предъявленная обвинением, принимается в качестве вещественного доказательства. В судебном заседании объявляется перерыв до десяти часов следующего дня.

Когда толпа зрителей покинула зал заседаний, Делла Стрит и Пол Дрейк подошли к адвокатской ложе.

Мейсон повернулся к Элеонор.

– Это действительно ваш револьвер? – спросил он.

– Да, мой.

– А как он оказался там, где его нашли?

– Мистер Мейсон, даю вам честное слово, я абсолютно ничего не помню. Я брала его с собой для личной защиты. Вы же знаете, что существует немало случаев, когда женщинам приходится защищаться, и... одним словом, жизнь моя не отличалась спокойствием. Мне зачастую приходилось перевозить отцовские драгоценности. Кстати, сама полиция посоветовала мне иметь при себе в таких случаях оружие. Этот револьвер специально сделан для того, чтобы его носить в кармане или в дамской сумочке.

– Значит, когда вы уехали в так называемое свадебное путешествие, вы взяли его с собой?

– Да, он был при мне.

– Когда вас задержала полиция, револьвера при вас уже не было?

– Само собой разумеется, мистер Мейсон, – ответила Элеонор, слегка улыбнувшись. – Его при мне не было. При мне вообще почти ничего не было. Как писали газеты, моей одеждой было «трепещущее на ветру прозрачное покрытие».

– Черт вас возьми, – сердито закричал Мейсон, – перестаньте же шутить! С помощью этого револьвера вас обвинят в убийстве! Вы уехали из дому с Дугласом Хепнером. Он убит. И убит из вашего оружия.

– Но это произошло через две недели после нашего отъезда. А за две недели многое могло случиться.