Дело очаровательной попрошайки

— Ну и ну! — раздался голос лейтенанта Трэгга. — Посмотрите, кто здесь!

— Как, это вы, лейтенант? Что это вы здесь делаете?

— Пожалуй, мне следует первому задать столь простой вопрос, и задать вполне официально, — сказал Трэгг. — Что вы здесь делаете?

— Я ездил повидаться с клиентом по вопросу о взятии на поруки, и…

— Ваш клиент живет в мотеле «Северные огни?» — перебил его Трэгг.

Мейсон усмехнулся и покачал головой:

— А что?

— У нас на руках труп. Возможно, это убийство. — Что-о?!

Мейсон не верил своим ушам.

— Убит какой-то тип из двадцать первого номера. Похоже, кто-то накормил его китайской пищей, сдобренной барбитуратом. А затем, когда тот заснул, включил газ и был таков. Обитатели соседнего номера, почувствовав запах газа, вызвали управляющего. Тот открыл двери и окна в номере двадцать один, но было уже слишком поздно.

— Умер?

— Умер, можете не сомневаться… Вы об этом ничего не знали, а?

— О смерти этого человека? Господи, конечно нет! Понятия не имел, что речь идет о смерти, пока вы мне об этом не сказали.

— Я просто проверил, только и всего. То, что вы оказались рядом, просто совпадение.

Он кивнул водителю машины:

— Поехали!

Когда полицейская машина отъехала, Мейсон повернулся к Дафнии.

Она сидела совершенно неподвижно, лицо у нее побелело, глаза были широко раскрыты.

— Ну? — спросил Мейсон.

Она посмотрела на него, попыталась что-то сказать, но тут же свалилась на пол машины.

Адвокат развернулся, доехал до угла и тут заметил в тени деревьев машину Инскипа. Он притормозил.

— Скажите Полу, что мы возвращаемся в «Сирин Сламбер», — попросил Мейсон, — пусть едет туда, как только узнает, что тут творится.

Добравшись до места, Мейсон вместе с Деллой Стрит помогли Дафнии вылезти из машины. Дафния протянула ему ключи холодными, негнущимися пальцами. Адвокат отпер дверь и провел Дафнию в комнату.

— Ну-ну, возьмите себя в руки, Дафния. Давайте говорить прямо. Имеете ли вы какое-нибудь отношение к смерти своего дяди?

Она покачала головой. Губы у нее дрожали:

— Я его любила. Он был мне настоящим отцом. Я большую часть своей жизни посвятила тому, чтобы ему было хорошо…

— Все это прекрасно, но факты говорят о другом!

— Какие факты?

— Давайте рассуждать вместе. Вы не являетесь кровной родней Горасу Шелби, поэтому вы не можете унаследовать его состояние без завещания. Сводный брат Шелби написал в суд заявление, что вы ведете дальновидную и хитрую игру, стараясь обвести его вокруг пальца, затем в конечном счете, чтобы он отдал вам все свое состояние. В протоколах суда записано, что Горас Шелби послал вам чек на сто двадцать пять тысяч долларов. Суд назначает опекуна, чтобы не дать расхитить деньги вашего дядюшки, вы таинственно забираете его из дома отдыха, куда он был помещен по указанию врача, и перевозите в «Северные огни». Вы заставляете его срочно написать завещание в вашу пользу, а через час после того, как завещание написано, мистера Шелби находят мертвым.

— Думаю, — сказала она еле слышно, — что дядя мог решиться на самоубийство, он был в таком угнетенном состоянии, хотя такая мысль никогда мне в голову не приходила.

— Мы дождемся приезда Пола Дрейка. Очевидно, у полиции есть основания предполагать, что в данной истории какую-то роль сыграл барбитурат. Вы покупали сегодня вечером мистеру Шелби китайскую еду?

— Да.

— И привезли ее в картонной коробке?

— Да.

У вас были вилки, которыми вы ели прямо из этих картонок?

— Дядя любил пользоваться китайскими палочками для еды. Я купила их четыре штуки, вот ими-то мы и ели.

— А что вы сделали с пустыми картонками?

— Совсем пустых не было. Мне нужно было уезжать, и дядя Горас сказал, что он доест оставшееся вечером, вымоет картонки под краном, чтобы от них не пахло, и выбросит в мусорную корзину. В конце концов, этот номер не приспособлен для стряпни — всего лишь комната и ванная с туалетом, и я подумала, что у нас могут быть неприятности, если мы станем использовать эту большую корзину в качестве помойного ведра. Вот я и сказала дяде, что, если он что-то не доест, пусть спустит в унитаз.

— Значит, еда оставалась. И он обещал спустить ее в унитаз?

— Да.

— Если на это посмотреть с точки зрения полиции, то они непременно скажут, что остатки пищи в унитаз спускали вы сами, дабы уничтожить вещественные доказательства. Но этого вам показалось мало, и вы даже вымыли картонки горячей водой… Ведь именно так вы велели поступить вашему дяде?

— Да.

— Этого и завещания, написанного им в вашу пользу, может оказаться достаточным, чтобы оставшуюся жизнь вы посвятили каторжным работам.

Раздался условный стук Дрейка. Его впустила Делла Стрит. Дрейк выглядел озабоченным.

— Очень плохо, Пол? — спросил Мейсон.

— Очень.

— Давай рассказывай.