Дело очаровательной попрошайки

– Мистер Перри Мейсон, поверенный Дафнии Шелби, нашел способ обойти решение суда о назначении опекуна над состоянием мистера Шелби, вызванное заботой о том, чтобы его не обманула весьма умная и беспринципная особа. Он так все подстроил, что пятьдесят тысяч со счета Шелби были вручены мисс Дафнии, не состоящей с мистером Горасом Шелби в кровном родстве и посягательств которой суд как раз и опасался.

– Как же он это сделал? – удивился судья. – Разве вы не переслали в банк копию решения суда?

– С разрешения суда я приготовил для банка частное решение, по которому все деньги, находящиеся на счету Гораса Шелби, до последнего цента должны быть переданы его опекуну, Бордену Финчли.

– Банк это не выполнил?

– Нет, выполнил.

– Как же Мейсон получил пятьдесят тысяч из этих денег?

– Не из этих, а из других.

– Предусмотренных распоряжением? – спросил судья Пеллингер.

Мелроз заколебался.

– Продолжайте!

– Эти деньги не были упомянуты ни в частном распоряжении, ни в объяснительной записке к нему. Но, конечно, они были предусмотрены самим духом судебного постановления об учреждении опеки.

– Ладно, прежде чем разбираться в этом вопросе, давайте узнаем, насколько неправоспособен Горас Шелби, – сказал судья. – Мне прекрасно известно, как сильно занят доктор Олм. В это время дня перед его кабинетом сидит огромная очередь больных, поэтому я хочу как можно скорее отпустить его.

Судья Пеллингер повернулся к доктору Олму, и у Дарвина Мелроза появилось неприятное ощущение, что инициатива у него была отнята.

– Вы видели Гораса Шелби, доктор?

– Нет.

– Почему?

– Потому что его больше нет в санатории, или так называемом доме отдыха.

– Где же он?

– Не знаю.

– Как это случилось?

– Опять-таки не знаю, но у меня появились кое-какие идеи на основании того, что я там обнаружил.

– Что вы там обнаружили?

– Этот так называемый санаторий нельзя назвать даже домом отдыха. Им руководит человек, который называет себя доктором, но, по моему мнению, он совершенно ничего не понимает в психиатрии. Мы нашли доказательства того, что Горас Шелби был привязан ремнями к койке, по всей вероятности, с того самого момента, как поступил в это учреждение. Мы обнаружили, что персонал не ведет ни историй болезни, ни учетных карточек. По моему мнению, это место – совершенно неподходящее для человека, которого там держат против его воли.

Я пытался узнать, убежал ли мистер Шелби оттуда сам или же его переместили сотрудники санатория, не желая, чтобы я произвел порученное мне обследование. В связи с этим я услышал весьма примечательное заявление человека, руководящего этим заведением. Он уверял, что мистер Шелби сбежал без посторонней помощи. Означает ли это, спросил я его, что мистер Шелби, который, по заявлению своих родственников, не способен заниматься собственными финансовыми делами и которого пришлось привязать к койке, ибо с ним не мог справиться персонал, проявил достаточно сообразительности и изобретательности, чтобы раздобыть нож, перерезать ремни, одеться и незаметно улизнуть из санатория, не имея денег не только на такси, но даже на автобус, и спрятаться так, что его не могут найти. Я сказал Бекстеру, что одно из этих заявлений исключает второе, они несовместимы.

– С разрешения суда, – вмешался Мелроз, лицо которого покраснело не то от негодования, не то от стыда, – я должен заявить, что данное утверждение психиатра, пусть и с назначения судьи, совершенно произвольно. Он делает выводы на основании не обследования пациента, а личных впечатлений и оценки заявлений доктора Бекстера о побеге пациента.

Судья Пеллингер в задумчивости нахмурился.

– Весьма логичный вывод, – сказал он наконец. – Знает ли кто-нибудь о местонахождении Гораса Шелби в данный момент? Я задаю этот вопрос главным образом адвокату, ибо он в первую очередь отвечает за действия своих клиентов по делу.

Мелроз ответил:

– Я заверяю суд, что не имею представления, где находится Горас Шелби, и мои клиенты, мистер и миссис Финчли, заверили меня, что они тоже не располагают никакими сведениями в этом отношении. Ральф Экветер, гостивший в их доме, сказал мне то же самое. Однако, как я понимаю, Дафния Шелби, молодая женщина, претендующая на родство с Горасом Шелби, не находится у себя в отеле. И хотя она знает, что слушание дела назначено на два часа, ее в суде нет. Более того, я убежден, что ее поверенный тоже не знает, где она.

Судья Пеллингер нахмурился.

– Мистер Мейсон? – сказал он.

Мейсон медленно поднялся, слегка повернув голову, так как он услышал, как скрипнула входная дверь, и, не изменив выражения лица, спокойно заявил:

– Поскольку Дафния Шелби только что сама вошла в суд, пусть она и отвечает.

Дафния подбежала к Перри Мейсону:

– Прошу прощения, мистер Мейсон, я попала в пробку на улице, весь транспорт стоял, и я…

– Все в порядке, – успокоил девушку Мейсон. – Садитесь.

Потом он повернулся к судье:

– Что касается меня, исчезновение Гораса Шелби явилось для меня форменным ударом. Меня вызвал в санаторий доктор Олм, вот так я узнал об этом новом повороте дела.

Судья Пеллингер объявил: