Дело одинокой канарейки

– И именно ты, как всегда, поставила его на место, рассказав, что во время войны американцы использовали для шифровки своих данных язык племени чероки. Фокус заключался в том, что, даже зная этот язык, нельзя было догадаться, о чем идет речь, потому что... Не помню почему, но короче нельзя. Так?

– Так. – Петрова прищурилась. – Ну и что?

Даша выдернула пуфик из-под стола и пересела на него, скрестив ноги.

– Ну смотри. Там точно была я, потому что я его туда привела. Там точно была ты, потому что именно ты ему про шифр объясняла. Там точно была Элеонора, потому что его отчислили из МГИМО...

Анна потрясла головой, на секунду задумалась и поправила:

– Только наоборот. А так правильно.

– Что значит наоборот? – не поняла Даша.

– Его отчислили безотносительно того, что там была Элеонора. Но она там действительно была: Лоза не стал вдаваться в детали своего отчисления, узнав, что Элеонора учится именно в МГИМО.

– Господи, какая разница! Главное, что она была в тот вечер в «Альма матер». Дальше. Помнишь, как Лоза, выслушав твою лекцию, заявил, что во время войны такой способ шифровки, вероятно, и был возможен, но сейчас уже все грамотные стали. И что при современной тотальной грамотности невозможно найти язык, который бы никто не знал, значит, пришлось бы придумывать абсолютно новый язык, а это глупость полнейшая... И так далее и тому подобное. Помнишь?

– Так, смутно. В тот вечер собрались в основном гуманитарии, и вас слушать было довольно тошно. Давным-давно существуют замечательные и простые методы кодирования и...

Даша разозлилась и буквально завопила на всю комнату:

– Иди ты к лешему со своими методами! Я сейчас не о них говорю. Я хочу, чтобы ты вспомнила этот вечер!

Петрова вздрогнула от ее крика и покосилась на дверь:

– Ты что, с ума сошла? Хочешь, чтобы соседи милицию вызвали?

– Аня, Анечка, – умоляюще складывая руки, пропела Даша, – какая милиция? Нас скоро Интерпол за жопу на солнышко повесит, если мы не вспомним.

Петрова поняла, что подруга не отстанет от нее, и тяжело вздохнула:

– Ладно, продолжай.

Докладчица не заставила себя уговаривать:

– Так вот, когда споры накалились до предела, Макеев засмеялся и сказал, что в МГИМО, видимо, только how do you do* учат говорить и что самый последний завалящий студент Университета знает – всякие там индейские диалекты ерунда по сравнению со свистом гуанчей, которым при желании можно зашифровать все что угодно, особенно если заранее заменить понятия. Ну, как сделали американцы: самолеты на орлов, пушки на ракушки... Именно Кока и упомянул в тот вечер о свисте гуанчей, а на следующий день притащил того красавца испанца! Следовательно, Кока имел в виду именно этот вечер, когда сказал, что хочет видеть мои дневники. Скорее всего, он хотел узнать имена всех, кто был участником того спора.

Аня похлопала ее по плечу:

– Гениальный ребенок.

– Отстань! – смущенно отмахнулась Даша.

Анна вытащила подушку из-под спины и облокотилась на нее.

– А теперь объясни, как это все связано с Пилюгиной, Атлантидой и твоим подполковником?

Даша на секунду замялась. Родившиеся только что идеи укладывались в ее голову постепенно, слоями. Однако через минуту она продолжила, может, чуть медленнее:

– Например, Пилюгина является главой некой организации... Не перебивай, пусть не вождей Атлантиды, а более реальной. Возможно, это международный преступный синдикат и она руководит им отсюда. Ты же сама сказала, что за границу Пилюгина не выезжает.

Анна слушала подругу с таким видом, словно не могла поверить, что кто-то, находясь в здравом уме, вообще способен произносить такие вещи.

– Пилюгина руководит преступным синдикатом? Ну, ну... И как же, по-твоему, она это делает?

Но для Даши уже все встало на свои места. Положив ногу на ногу, она снисходительно ответила:

– Как, как. Разумеется, с помощью свиста. Нет, ты только посмотри, какая бестия: дешево и просто – набрал номер, насвистел, и все! И действительно никто никогда в жизни не догадается. Полная безопасность.

Аня глубоко задумалась. Глаза ее бесцельно перебегали с одного предмета на другой, наконец, она остановила свой взгляд на подруге.

– Ты хочешь сказать, что Кока...

– ...Что Кока нашел не клад. Ему случайно попала в руки кассета со свистом. Не сомневаюсь, что, едва услышав ее, Макеев сразу же вспомнил тот вечер в «Альма матер» и начал расследование. Он расшифровывает запись и решает с помощью шантажа заработать денег для своих экспедиций. Знаешь, о какой сумме он говорил перед смертью? О миллионе долларов!

– Но ведь его убили в Праге, – попыталась возразить Анна. – А Пилюгина за границу не ездит. Как она, по-твоему, могла его убить или выследить?

– В том-то и дело! Именно об этом я тебе и говорю – она сама ничего не делает, только руководит: подняла трубку, свистнула, и все – нет человека. Зато вспомни, – Даша подняла палец, – Максимова убили через несколько минут после того, как Элеонора узнала, что он хочет заплатить мне за расшифровку некой кассеты...

Однако предлагаемая рыжим детективом версия не убедила Петрову.