Дело одинокой канарейки

– Ну как знаешь, – миролюбиво отозвался подполковник и устроился поудобнее. – Это даже к лучшему. На этой колымаге ты быстрее семидесяти километров ехать не сможешь, и я хоть вздремну спокойно.

Даша злорадно усмехнулась:

– Ну, если тебе не важно, что справа колесо стучит, то конечно...

Полетаев тут же подтянулся и с опаской посмотрел в боковое зеркало:

– Переднее или заднее?

– Иногда кажется, что оба.

3

При въезде на Рублевское шоссе их сразу же тормознул гаишник. Даша предусмотрительно остановилась в десяти сантиметрах от него, дабы не выходить из машины. После чего, сохраняя стоическое спокойствие, приоткрыла окошко, протянула права и выдавила из себя приветственную улыбку.

– Доброе утро, инспектор.

Ее внешность, видимо, произвела на гаишника довольно тяжелое впечатление, потому что, не задав больше ни единого вопроса, он молча взял из ее рук документы и принялся изучать их.

– Так... – наконец произнес он.

Даша преданно заулыбалась. Но инспектор старался не смотреть на нее, ибо заискивающая, опухшая и загримированная физиономия вызывала у него явное отвращение.

Не будь это Рублевское шоссе, он, скорее всего, отпустил бы Дашу на все четыре стороны даже без штрафа, но здесь пропустить явно аварийную машину без номера и без доверенности гаишник просто не мог.

Стараясь избежать встречи с несчастными собачьими глазами водительницы, инспектор обошел «Москвич» спереди, потрогал носком сапога помятый бампер и недовольно осведомился:

– Женщина, вы почему на аварийной машине ездите? Где справка? Где передний номер? Где доверенность?

Полетаев, услышав вопросы, радостно улыбнулся и выжидательно посмотрел на Дашу, Та вспыхнула и вылезла из машины.

– Товарищ офицер! – торопливо забормотала она. – Господин из ГАИ! Простите, не знаю, как к вам теперь обращаться, но у нас такие эксклюзивные обстоятельства. Понимаете, нам надо срочно ехать... Это очень важно...

В глазах дорожного инспектора промелькнуло нечто похожее на сочувствие. Он наконец решился взглянуть ей прямо в лицо:

– Небось чужую машину угробила? Эх, бабы! Вам у плиты стоять надо, а не по дорогам ездить...

– Ничего я не гробила. – Даша побледнела под слоем синяков и грима. – Я вообще в аварии никогда не попадала... И не надо на меня так смотреть. Я не всегда так выгляжу. – Она обернулась к своему попутчику за поддержкой.

Полетаев вместо поддержки послал ей воздушный поцелуй.

Даша тут же вспыхнула и неожиданно громко выкрикнула:

– И вообще, мне кажется, что вас это не должно касаться!

Разумеется, не стоило обострять ситуацию. Гаишник вздрогнул, зло прищурился, все его сострадание моментально улетучилось.

– Ах, вот оно как! И куда же это мы так торопимся в разбитой машине без номеров и без доверенности? – с издевкой протянул он, помахивая документами.

– «Голубые ели», – упавшим голосом ответила Даша.

– Чего ели? – не понял тот.

– Простите, «Дали».

– Кому дали?

– Да не дали, а...

Гаишник взорвался:

– Ели, дали, какая мне разница! Номера где, я спрашиваю?!

Молодая женщина раскрыла было рот для оправдания, но, не придумав ни одного подходящего, захлопнула его и быстро юркнула в машину. Подполковник ободряюще похлопал ее по коленке и лучезарно улыбнулся:

– Молодец! – затем неторопливо открыл дверцу и вышел.

4

– Ты думаешь, я буду рассыпаться в восторженных похвалах? – холодно поинтересовалась Даша, когда очередной гаишник приветливо взмахнул им жезлом.

Полетаев засмеялся:

– Нет, я хочу, чтобы ты просто следила за дорогой и довезла меня до места живым и здоровым. Господи, сколько я горя с тобой натерпелся...

– Знаешь что, Палыч, – раздраженно перебила его Даша, – ты бы лучше помолчал. Перед тем как я с тобой встретилась, у меня было все: муж, ребенок, прекрасный дом, беззаботная жизнь... Пусть не выдающаяся, но все же довольно приятная внешность. А теперь, посмотри внимательно, что от всего от этого осталось?

– Э, нет, подожди, моя дорогая! – Было видно, что подполковника ее обвинения задели. – Всему, что с тобой происходит, ты обязана собственному... как бы это выразиться помягче, легкомыслию. Если бы ты сначала думала, а потом делала, все сложилось бы иначе. И, кроме того, ты что, действительно хочешь все вернуть обратно?

Даша недовольно насупилась. Эфэсбэшник с явным интересом ожидал ответа. Она не выдержала и вспылила:

– Мои желания стали настолько приземленными, что сейчас у меня одна-единственная мечта – чтобы волосы отросли поскорее и глаза стали одинакового цвета. Или карие, или красные – мне уже абсолютно все равно!

Полетаев хмыкнул:

– Ну, для разнообразия можно походить и так. И надо заметить, парик тебе очень идет. Знаешь, во сколько он мне обошелся?

– Иди ты, – огрызнулась Даша, – и скажи спасибо, что мы не в Америке. Там бы я с вашего ведомства получила пожизненную пенсию...

– В Америке бы ты с нашего ведомства получила шиш с маслом, – парировал эфэсбэшник. – И не расходись. А то у тебя глаза кровью наливаются.

Довольный, что за ним осталось последнее слово, он отвернулся от собеседницы и, злорадно улыбаясь, уставился в боковое окно.