Дело одинокой канарейки

– Твоя... подруга теперь у нас работает, – выдавил через силу бородатый Вова и кашлянул, остальные с осуждением обернулись в его сторону. – Я имел в виду Дашу, – он смутился еще больше.

– Дашка уже приходила? – радостно воскликнула Аня. – А куда она делась? Надеюсь, вы по обыкновению не набросились на нее со своими дурацкими шутками? Учтите, я вам ее в обиду не дам, она теперь будет жить со мной, и не вздумайте к ней приставать. Понятно?

Мужчины переглянулись. Никто не издал ни звука. Девушка, уже приготовившаяся выслушать град острот, недоуменно посмотрела по сторонам:

– Она что, и правда согласилась работать с вами?

– А почему нет? – запальчиво вскинул голову высокий худой юноша в очках, – чем мы хуже...

– Завянь, Терч, – зашикали сразу несколько человек. – Самый умный, что ли?

Аня растерялась окончательно. Впервые за все время общения со стадом женоненавистников она не выслушала ни одного комментария по поводу прихода новой секретарши. Может, это от того, что Рыжая – ее подруга? Однако подобная версия вызывала большие сомнения.

От напряженных размышлений ее отвлек приход самой виновницы переполоха, увешанной сумками с хозтоварами.

– Привет, душа моя, – Даша демонстративно обняла девушку и чмокнула ее в щеку.

Анна недовольно отмахнулась и принялась оттирать следы помады: она терпеть не могла приветственных женских ритуалов.

– Ты лучше расскажи, почему у Элеоноры ночевать осталась? Чем вы там занимались до утра?

Мужчины, затаив дыхание, следили за каждым словом. Даша кокетливо поправила прическу и со вздохом завела глазки к потолку.

– Сразу все и не расскажешь. Ты же знаешь, какая Элька затейница... Пойдем лучше на кухню, посекретничаем.

По офису пронесся вздох разочарования.

4

Войдя на кухню, Даша по-хозяйски сбросила сумки на пол и плотно прикрыла дверь.

– Ты чего так поздно? – недовольно поинтересовалась она у Ани.

– Тебя забыла спросить, – Петрова с удовольствием потянулась. – Работала часов до четырех. А ты чего с ребятами сделала? Они как шелковые стали.

– Да ничего особенного. Просто сказала, что мы любовницы.

Аня посерела и перестала дышать.

– Что?! Да ты в своем уме? – От ужаса девушка так и замерла посередине кухни с поднятыми вверх руками. – Как я теперь буду здесь работать?!

В ответ Даша беззаботно рассмеялась и уселась на стул, закинув ногу на ногу.

– Не понимаю, а чего ты хотела? На весь мир сообщить об этом не боишься, а паре закомплексованных засранцев – страшно.

Анечка наконец пришла в себя и опустилась на табуретку. Лицо ее изобразило крайнюю степень возмущения, сквозь которое, впрочем, явственно проглядывало озорство.

– Я... я просто не думала, что это случится таким образом. Как раз ребятам я хотела сказать правду. Ну или почти правду...

– Чтобы они разорвали тебя на цуцки?

– На что разорвали?

– На цуцки. Это чешизм.

– Какой еще чешизм?

– Чешизм, это очешеный русизм. Не отвлекайся, и пошли все они в зад на печку, лучше выслушай мои проблемы...

Аня передернуло, словно от холода. В ее душе явно происходила какая-то борьба. Через секунду она стряхнула оцепенение и перевела взор на бессовестную подругу.

– Тебя убить мало, – но тут же безнадежно махнула рукой. – Да черт с ними, может, отвяжутся наконец. Куда ты опять умудрилась вляпаться?

Даша медлила с ответом. Заметив небрежно сброшенные в углу сумки, она встала и принялась неторопливо разбирать покупки.

– Вчера я хотела Элеонору немного порасспрашивать, не знает ли она чего о Коке и не пытался ли тот гулять вокруг ее дачи в одиночестве...

– Ты так и спросила?

– Нет, конечно! – Даша сделала большие возмущенные глаза. – Я вообще ни о чем не успела ее расспросить. Мне показалось, что Пилюгина о чем-то догадывается, сразу начала меня допрашивать: зачем уехала, зачем приехала... Ну, я и сказала первое, что пришло в голову.

– Это интересно. – Аня устроилась поудобнее, подперев подбородок рукой. – Интересно, какая мысль приходит первой в эту прелестную головку?

– Ха-ха-ха... – состроила рожицу Даша, – мне, между прочим, было совсем не до смеха... Короче, я сказала, что приехала сюда за своим... Ну, вроде как возлюбленным и хочу, чтобы она помогла нам встретиться.

Петрова откинулась на табуретке и весело рассмеялась.

– Что еще ты могла придумать! Одни любовники на уме...

– Да? А что, по-твоему, я могла ей еще сказать? – Даша расстроенно крутила в руках жидкость для мытья посуды. – Она меня всей своей массой приперла. Можно подумать, ты Элеонору не знаешь! Она ведь как бронетранспортер...

– Язык просто у кого-то без костей. – Аня перестала смеяться и сочувственно вздохнула. – Где ты теперь любовника-то возьмешь? Надеюсь, Пилюгиной ты не сказала, что это я?

Даша укоризненно покачала головой.

– Эх, ты... Только о себе и беспокоишься.

– Разумеется. – Анечка взглянула на подругу, словно удивляясь, как она может сомневаться в таких очевидных вещах. – Находясь рядом с тобой, волей-неволей приходится оберегать свою репутацию. Признавайся, на кого ты все свалила на этот раз?