Дело одноглазой свидетельницы

— Да.

— У меня все, — сказал Мейсон.

— И у меня все, — сказал Гамильтон Бергер. — Моя следующая свидетельница — миссис Ньютон Мейнард, и я надеюсь, мистер Мейсон, что вы будете допрашивать ее так же подробно.

Когда миссис Мейнард выступила вперед, все обратили внимание, что ее левый глаз забинтован. Она протянула вперед правую руку и поудобнее устроилась на свидетельском месте.

Гамильтон Бергер задал ей несколько предварительных вопросов, а затем осведомился:

— Где вы находились двадцать второго сентября этого года?

— Утром я была в Лос-Анджелесе, а вечером — в Сакраменто.

— Каким образом вы ехали от Лос-Анджелеса до Сакраменто?

— Автобусом «Пасифик грейхаунд».

— Вы можете сказать нам, в котором часу вы выехали из Лос-Анджелеса?

— Да, могу, сэр, в восемь сорок пять.

— И в котором часу вы прибыли в Сакраменто?

— Примерно десять минут одиннадцатого вечера. По расписанию мы должны были быть в Сакраменто в пять минут одиннадцатого, но опоздали на пять минут.

— Беседовали ли вы во время этой поездки с обвиняемой, Миртл Ингрем Фарго?

— Да, сэр. Беседовала.

— Когда вы в первый раз ее увидели?

— Когда она вышла из такси в Бейкерсфилде.

— До этого вы ее не видели?

— Нет, сэр.

— Вы были в автобусе на пути между Лос-Анджелесом и Бейкерсфилдом?

— Да, сэр.

— Была ли обвиняемая в автобусе на этом отрезке пути?

— Нет, ее не было.

— Вы уверены в этом?

— Да, совершенно уверена. Она приехала на автобусную станцию в Бейкерсфилде на такси. На ней была вуаль, а за рулем такси сидел мужчина, который только что давал показания.

Миссис Мейнард сжала губы с видом уверенной в своей правоте добродетели и взглянула на Мейсона так, будто хотела сказать: «Ну, принимайтесь-ка за дело. Посмотрим, как вы со мной справитесь».

— Вы разговаривали с обвиняемой? — спросил Бергер.

— Да, сэр. Разговаривала.

— Долго?

— Да, сэр.

— Сможете вы рассказать Суду, как это получилось?

— Дело в том, что по натуре я довольно любопытна. У меня общительный характер. Когда я путешествую, мне всегда хочется узнать что-нибудь новое, расширить свой кругозор. Но если я буду просто сидеть и ни с кем не общаться…

— Мы понимаем, — прервал ее окружной прокурор, — но, пожалуйста, давайте не будем уклоняться от темы, миссис Мейнард. Расскажите нам, как случилось…

— Но я об этом и говорю. И, пожалуйста, не перебивайте меня, — огрызнулась миссис Мейнард.

В зале раздались смешки, а судья Кейс широко улыбнулся.

— Продолжайте, — смущенно сказал Гамильтон Бергер, — но, если можно, покороче.

— Мы сберегли бы гораздо больше времени, если бы вы не перебивали меня, — отрезала она. — Так на чем я остановилась? Ах, да. Когда я увидела, как эта женщина выходит из машины под густой вуалью, это заинтересовало меня, и я стала за ней наблюдать. Женщина вошла в туалетную комнату и вышла оттуда уже без вуали. Когда мы садились в автобус, я заговорила с ней, а после того, как некоторые пассажиры вышли во Фресно, у меня появилась возможность сесть рядом с ней. Я так и сделала и начала с ней разговаривать. Признаюсь, мне хотелось о ней побольше разузнать, а главное, выяснить, почему она была в густой вуали.

— Вы спросили ее об этом? — осведомился Бергер.

— Пыталась, но не представился случай. Когда я стала задавать ей наводящие вопросы, она сказала мне прямо в глаза, что едет в этом автобусе от самого Лос-Анджелеса, и я подумала: Ах, ты, врунья эдакая. Ты…

— Не важно, что вы подумали, — остановил ее Бергер, но в его тоне явно прозвучало торжество. — Рассказывайте только то, что она вам говорила.

— Я это и делаю. Помнится, я сказала сперва, что не хочу лезть в ее личные дела, но очень любопытна по натуре, а она ответила, мол, это ничего, она совсем не возражает, она даже рада с кем-то поговорить. Она сказала, что до меня с ней рядом сидел мужчина, ехавший из Лос-Анджелеса, и от него так разило спиртным, что ей чуть было не стало дурно. Я спросила: Где же он? Я не заметила его, а она стала оглядываться, будто его ищет, а потом сказала: «Он, наверное, вышел в Бейкерсфилде». Вышел в Бейкерсфилде! Как бы не так! — фыркнула миссис Мейнард. — Его и в автобусе-то не было. Я ведь ехала от самого Лос-Анджелеса и отлично знаю, что никаких пьяных, да и ее самой, в автобусе не было.

— Вы уверены в этом?

— Да, уверена.

— Что еще случилось с вами во время пути?

— Мы сидели с ней и разговаривали, в Стоктоне она вышла, а в автобус вошли двое мужчин. Один из них все добивался, чтобы я сказала, что эта женщина ехала в автобусе от Лос-Анджелеса. Я сразу поняла, что тут что-то нечисто…

— Ваши выводы оставьте при себе, — остановил ее Бергер. — Мы не спрашиваем вас о разговорах, которые происходили в отсутствие обвиняемой. О тех мужчинах тоже не надо сейчас говорить. Вас могут спросить о них позднее, а сейчас скажите, долго ли вы сидели рядом с обвиняемой в автобусе?

— Всю дорогу от Фресно до Стоктона. И почти все время мы с ней разговаривали.

— Вы заметили, как она была одета? — спросил Бергер.

— Я заметила все, что касалось этой женщины, — сказала миссис Мейнард с категоричностью человека, абсолютно уверенного в себе.

— Как же она была одета?