Дело опасной вдовы. Дело о бархатных коготках. Дело любопытной новобрачной. Дело о коте привратника

Слабая улыбка тронула углы рта Оксмана.

— Нет. От полиции я не скрываюсь.

— Я — Перри Мейсон, адвокат, — сказал Мейсон, глядя Оксману прямо в глаза.

— Да, я знаю, кто вы, — спокойно ответил Оксман. — Вас, кажется, разыскивает полиция, поскольку вы неожиданно покинули свою квартиру. По обвинению в убийстве, если не ошибаюсь, вернее, в соучастии в убийстве. Серьезное обвинение.

— Что ж, тем более мне повезло, что я вас отыскал. Дело в том, что из газет мне известно, что вы купили у Гриба кое–какие долговые расписки.

— Что, если так?

— И уплатили за них наличными. Теми самыми, которые были найдены в левом ящике стола Гриба.

— По–видимому, — согласился Оксман.

538

Мейсон неторопливо и весьма выразительно достал из кармана три расписки, которые сегодня утром в отеле подписала Сильвия.

— Взгляните сюда, Оксман, — сказал он.

Оксман наклонился вперед, и Мейсон издали показал ему расписки.

— Ну и что? — сказал Оксман.

— Если это, — сказал Мейсон, — настоящие расписки, то в каком же вы очутитесь положении?

Оксман зевнул, похлопал по губам и сказал:

— Ей–богу, Мейсон, я думал, что вы умнее.

— А не приходило вам в голову, что если у меня в руках настоящие расписки, то ваши — подделка?

— О, не думаю, что Сэм Гриб продал мне фальшивые.

Оксман причмокнул языком.

— Гриб, разумеется, не стал бы мне продавать подделки. Но если даже он так и поступил со мной, то мне решительно не о чем беспокоиться. Если они поддельные, а это еще требуется доказать, то я все–таки сумею получить свои семь с половиной тысяч долларов из доли наследства Гриба. До тех пор пока вы не докажете, что они — подделка, я могу получить за них деньги как за настоящие. Если же вы все–таки докажете это, то на основании ваших же доказательств я получу деньги из наследства Гриба.

— Да, как я вижу, вы хорошо все обдумали еще раньше, на случай, если вам будут предъявлены подлинные расписки, — сказал Мейсон.

Оксман сделал презрительный жест рукой.

— Эти ваши бумажки ровным счетом ничего не доказывают, Мейсон.

— Почему?

— Вы ведь поверенный Сильвии, без сомнения, виделись с ней после того, как мое заявление попало в газеты. И ей ничего не стоило написать хоть сотню таких расписок. Напрасно вы надеетесь запугать меня, неожиданно появившись здесь и предъявив эти расписки. Я ведь далеко не Дурак, и мне просто обидно, Мейсон, что вы могли так нелестно обо мне думать. Я ведь не младенец, которого можно с помощью такого дешевого блефа обвести вокруг пальца. Быть может, те расписки, которые У вас, и в самом деле подлинные, подписанные Сильвией, однако это не значит, ЧТО мои не подписаны ею же. Она может хоть сотню их подписать, не так ли?

— Вам все равно не удастся ваш номер, Оксман, — сказал Мейсон.

Оксман саркастически рассмеялся.

— Это вы так считаете. Но ведь на самом деле это вам нужно беспокоиться о себе, а не мне. Вы представляете Сильвию, а Сильвия убила Гриба.

— Зачем?

— Чтобы завладеть расписками.

539

— Почему же тогда ей это не удалось?

— Потому что я успел купить их. У Гриба их уже не было.

Мейсон уютно вытянул ноги и спокойно закурил.

— Все–таки вы не умеете логически мыслить, Оксман.

— Ну–ну, выкладывайте вашу логику. Готов послушать.

— Гриб и Дункан все время ссорились, они были заинтересованы в получении наличных. Они дали вам понять, что за девять с половиной тысяч вы можете получить эти расписки, так как хотели получить две тысячи отступного. Вы собрали нужную сумму, отправились на судно и там нашли в кабинете Гриба свою жену. А Гриб был мертв. Вы сразу сообразили, что вам лучше ретироваться, но потом поразмыслили и решили, что неплохо было бы запутать в это дело Сильвию, обвинив ее в убийстве, и тем самым убрать ее со своего пути. Вчера утром вы из газет узнали, что полиция нашла в столе у Гриба семь с половиной тысяч, и вам тут же захотелось смошенничать. Вы решили, что Сильвия скорее всего уничтожила оригиналы расписок. А вы как раз собирались сделать заявление, что заставили Гриба отдать расписки, а Сильвию застали у Гриба. Так почему не объявить, что это вы уплатили семь с половиной тысяч за эти расписки? Подделать их для вас не составило никакого труда, так как образцы подписи Сильвии у вас есть.

Оксман демонстративно зевнул и сказал:

— Ей–богу, мне скучно, Мейсон. Я думаю, что человек вашего масштаба должен быть умнее.

Мейсон упрямо продолжал:

— Когда вы увидели Сильвию, она наклонилась над столом, где был труп Гриба. Вашим первым побуждением было выйти из приемной, и вы выскользнули оттуда незамеченным. Позже, когда вы узнали, что Сильвия не стала сообщать об убийстве полиции, а предпочла скрыться, правда оставив отпечатки пальцев на стекле стола, вам пришла в голову мысль обвинить жену в убийстве, заявить, что вы уплатили семь с половиной тысяч за расписки, вернуть вашим сообщникам две тысячи вместе с подложными расписками и таким образом ловко устроиться. Если даже Сильвия уничтожила настоящие расписки, она не осмелится в этом признаться. А если кто–то еще оплатил эти расписки и забрал их, то и тот человек будет молчать из страха, что окажется последним, кто видел Гриба живым.,.