Дело «Памяти Азова»

В начале августа в Свеаборге началось заседание Временного военного суда. Первым разбиралось дело артиллеристов. К смертной казни суд приговорил 22 человека, в том числе и руководителей мятежа — подпоручиков Емельянова и Коханского, фейерверкеров Детинина, Иванова, Виноградова и Герасимова. Руководителей расстреляли 10 августа, остальных — через несколько дней. К каторге на срок от 12 до 15 лет было приговорено 33 человека и 33 — к отдаче в арестантские отделения. Солдат минной роты, из числа принявших участие в восстании, судили во вторую очередь. По приговору суда, вынесенному 9 сентября, 4 человека были приговорены к смертной казни, 23 — к каторге, из них 5 — к бессрочной и 8 на срок от 15 до 20 лет, и 92 — в арестантские отделения на срок от 3 до 6 лет. Приговор над осужденными к смертной казни минерами был приведен в исполнение 12 сентября.

Матросов, участников восстания на полуострове Скатудден, судили также в августе, но отдельно от солдат. По приговору Временного военного суда, вынесенному 1 сентября 1906 года, 17 человек было присуждено к расстрелу, 53 человека к каторге, из них 7 — к бессрочной, и 18 — в исправительные арестантские отделения на срок от 5 до 6 лет. Приговор над осужденными к расстрелу матросами был приведен в исполнение 5 сентября. Артиллеристов, так же как и матросов, расстреливали свои же товарищи–артиллеристы. Отказов от участия в расстрелах не было.

В сентябре Кронштадтский военно–морской суд дополнительно разбирал дело 25 матросов, участников восстания на полуострове Скатудден. По приговору суда 1 человек был осужден на каторгу и 24 — в дисциплинарный батальон «без освобождения от телесного наказания». Эти, как говорится, отделались лишь испугом.

Большевистский «Вестник казармы» № 7 написал о подавлении свеаборгского мятежа так: «Царское правительство убило этих лучших сынов России по всем правилам искусства, „по уставу“, даже с барабанным боем, чтобы заглушить последние слова крамольников… Не для наград, не для крестов, не для денег, не из–за личных выгод и желания „отличиться“ шли они в бой с народным врагом — царским правительством. Нет! Они встали и погибли за ваше же собственное дело, солдаты и матросы! Они умерли за интересы рабочего класса и крестьянства».

На этом «героическое» восстание в Свеаборге закончилось, но не закончилось на Балтийском флоте. В запасе у революционеров оставался их последний козырь — Кронштадт. Держать его в рукаве больше не имело смысла, и Кронштадт также был брошен в топку догорающей революции.

Кронштадтская вакханалия

В неразрывной связи с восстанием в Свеаборге и на полуострове Скатудден был и последующий мятеж в Кронштадте. К моменту восстания в Свеаборге Кронштадт находился уже на военном положении. В гарнизоне города числилось до 25 тысяч матросов и солдат. Охватить такую массу матросов и солдат революционным влиянием было чрезвычайно трудно, тем более что в гарнизоне каждый человек был на виду, особенно же чужой. Как всегда, мешала подготовке и всегдашняя конкуренция эсдеков с эсерами.

Социалист Д.З. Мануильский (обладатель уникальных и красноречивых партийных псевдонимов «Фома Неверующий» и «Иван Безграмотный») в своих воспоминаниях так рассказывает о работе социал–демократов в Кронштадте в период подготовки восстания: «…С рядом воинских частей у нас были очень слабые связи, в частности с пехотой. Наилучшая связь была с минной ротой и моряками. Работа парторганизации особенно активной стала с весны 1906 г. Митинги по праздникам, сначала в Ораниенбауме, затем в Сестрорецке, собирали по нескольку сот участников. Из работников того времени могу назвать: студента Михаила Климновского, умершего в городе Остроге, бывшей Волынской губернии, студента медика Алексея Носкова, почтового чиновника Козенкраниуса, квартира которого служила главным образом для явок и свиданий, убитого в 1908 году при вооруженном сопротивлении в Новгородской губернии. Из военных работников могу назвать товарища под кличкой „Гражданин“, который находится в эмиграции в Южной Америке. Затем провокатора по кличке „Арсеньев“, провалившего организацию. Из военных особенно активную роль играл унтер–офицер минной роты Иванов, по кличке „Борис“. С военной организацией от имени Кронштадтского комитета РСДРП большевиков поддерживал связь Мануильский (о себе автор пишет в третьем лице. — В.Ш.), кличка „Фома“».