Дело первое: Кьята (СИ)

Человек, которого Бельк назвал щеголем, полностью соответствовал этому короткому и емкому описанию. Тончайшей выделки сапоги серой кожи, серые бархатные бриджи, того же цвета комзол, расшитый серебряными нитями в димаутрианском стиле, что в этом году вошел в моду. Море кружев, от воротника до запястий. Тонкие кисти рук, унизанных перстнями, в одной из которых висел кружевной же платок, а вторая держала серебряный кубок. Худое и бледное лицо с тонкими чертами из тех, про которые доброжелатели говорят «породистое», а злопыхатели - «надменное». Непроницаемые черные глаза чуть прикрыты в приличествующей аристократу скуке. И завершение ансамбля, над которым наверняка работал с десяток человек, широкополая шляпа с темно-красными перьями неизвестной Мерино птицы. Щеголь. Барон Бенедикт да Г'oра, кансельер коронного сыска Ее высочества Великой герцогини Фрейвелинга.

- Мое почтение, господин барон! - Мерино склонил голову. - Какая честь для моего заведения!

Аристократ окинул фигуру трактирщика ленивым взглядом. Рука с платком описала небольшой полукруг, разрешая войти и сесть.

- Ваш тон, синьор Лик, будто бы говорит об обратном. - Голос барона был низким, глубоким и немного хрипловатым, опять же по последней моде в столице.

- Что вы, господин барон! Как вы могли подумать о таком! Я всегда рад принимать вас... - Голос Мерино сочился таким количеством масла, что его хватило бы смазать все скрипящие двери города.

И вдруг сделался сухим и сварливым:

- ...даже если маленький паршивец заходит так редко, что я начал забывать, как он выглядит!

Манеры барона мгновенно изменились, будто провели губкой по холсту, стирая одну картину и открывая другую. От ленивой изнеженности и вальяжности не осталось и следа, глаза весело блеснули, а из голоса исчезла модная хрипотца.

- Мерино, я ведь важный государственный служащий! По-твоему, мне так просто вырваться?

- От замка пешком десять минут идти!

- И ты считаешь, что я все время провожу в Инверино?

- А на что еще может быть способен изнеженный юноша дворянского рода?

- Мне двадцать два года!

- И где я ошибся?

- В изнеженности! Я этот образ называю «щёголь»!

- Бельк так тебя и сказал. Говорит он, как ты знаешь, мало, но всегда точен в формулировках.

- Как дела у старого душегуба?

- Разве ты не говорил с ним?

- Дворянин, беседующий с трактирным вышибалой, - это ни в какие ворота!

- Ну, хоть каплю здравого смысла я вбил эту аристократическую голову!

- А также научил парочке грязных трюков со шпагой!

- Иначе бы ты не смог спокойно ходить по городу со всеми этими перстнями.

- Я правда скучал, Мерино.

- Я тоже, мой мальчик. И я прекрасно все понимаю про твою занятость. - Мерино налил себе вина, тронул краем кружки бокал барона. - Но имеет право старый человек поворчать на радостях. Даже если и понимает, что ты пришел по делу.

Бенедикт кивнул. Они с Мерино знали друг друга довольно давно и, общаясь без свидетелей, опускали сословные нормы поведения. Да и вообще не видели причин соблюдать правила приличия, по которым оба собеседника часами ходят с разговорами вокруг да около.

- Ограбление корабела Беппе Три Пальца...

- Украли чертежи[2] нового судна?

- Демоны, Мерино! Ты уже в курсе?!

- Когда-то я был очень неплох в своей работе, - с деланной скромностью улыбнулся трактирщик.

Барон хохотнул - грубо и искренне, что совершенно не вязалось с его образом. Так развязано мог вести себя лейтенант наемников, бретер, наконец, но никак не благородный человек.

- Но как ты догодался? А! Аресты пыльников, которые проводит стража!

- Не только, но да! Бенито, я надеюсь, эти аресты не твоя инициатива?

- Конечно, нет! Проклятый идиот Бронзино! В чью светлую голову пришла идея сделать едва получившего дворянство солдафона начальником сольфикхунской стражи?!

- Твоему покровителю маркизу Фрейлангу. И Бронзино не так плох, просто стремится доказать, что он хорош. К тому же, тебе ли рассуждать о солдафонах и дворянстве?

Бенедикт развел руками: мол, поймал. Его отец тоже был первым носителем баронского титула, получив его за верную службу от своего сюзерена.

- Что за судно-то хоть?

Да Гора немного замешкался при ответе. Мерино прекрасно понял, что послужило причиной этого: с одной стороны - секретные сведения и въевшаяся привычка про эти секретные сведения молчать, с другой стороны - старый наставник, которому Беннедикт доверял, как себе, если не больше. Впрочем, все произошло так быстро, что даже не возникло паузы.

- Три Пальца называет его «кьята». Большой и быстрый корабль для перевозки чего угодно через море. Товаров, войск. Никто особо пока не верит, что из чертежей способно родится сразу и большое, и быстрое судно...

Барон замолчал, реплика не требовала завершения. Верили ли в проект талантливого корабела или нет, а желания проверять, сможет ли кто-то из соседних государств построить судно по чертежам, ни у кого не было.

- Расскажи мне, как обнесли дом корабела, - попросил Мерино.