Дело покойника Свина

Перебирая различные варианты, я как раз дошел до Батвика, когда оказался на лугу, тянувшемся вверх по склону холма, округлая вершина которого вырисовывалась на фоне неба. Я знал, что, если мне надо выйти на шоссе и сэкономить лишние две мили пути, следует перейти этот луг, а за ним еще один.

У подножия холма была кромешная тьма, и вот, когда я брел вперед, погруженный в свои мысли, до меня отчетливо донесся сверху звук человеческого голоса настолько жуткий, что у меня волосы стали дыбом.

Это был кашель Свина.

Было так тихо, что я слышал и хрип в гортани, и кашель, и икоту в конце.

Я остановился, и меня внезапно охватили все давно забытые, смешные детские страхи. Потом я бегом бросился к холму. Ветер свистел у меня в ушах, сердце колотилось, как бешеное.

Взбежав наверх, я сразу заметил какой-то силуэт на фоне серого неба. Был он таким неожиданным, что я замер и несколько мгновений тупо смотрел на него. Там стояла тренога, а на ней нечто, на первый взгляд показавшееся мне небольшим пулеметом. Впрочем, я тут же сообразил, что это старинная подзорная труба.

Я осторожно продвигался вперед и был уже почти у самой трубы, когда с земли поднялся какой-то мужчина и застыл в ожидании меня. Свет, сколько бы там его ни было, находился у него за спиной, так что я видел только контур небольшой фигурки. Я остановился и, поскольку ничего лучшего мне в голову не пришло, произнес величайшую глупость, какую только мог придумать в данных обстоятельствах. Я сказал:

— Доброго здоровья…

— И вам желаю того же… — ответил один из самых противных голосов, какие мне приходилось в жизни слышать.

Он направился ко мне. Мне стало легче на душе, потому что я узнал его по особой, неестественной походке.

— По-моему, меня наша встреча радует больше, чем вас, — начал он. — Вы мистер Кемпион, так ведь?

— Да, — ответил я, — а вы мистер Хейхоу.

Он засмеялся. Звук был неприятный, неестественный.

— Похоже на то, — бормотал он, — похоже. Надеялся с вами сегодня встретиться, мистер Кемпион, и как раз думал, как бы устроить, чтобы мы могли поговорить наедине. А тут такая неожиданная и радостная встреча! Никак не предполагал, что человек в вашем возрасте будет бродить на рассвете за деревней. Современные молодые люди готовы большую часть дня проводить в постели.

— Вы тоже ранняя пташка, — сказал я, взглянув на подзорную трубу. — Ждете восхода солнца?

— Да, — ответил он и опять засмеялся, — и еще кой-чего.

Какой-то дурацкий разговор вели мы тогда на вершине холма в два часа утра. Мне вдруг почему-то стукнуло в голову, что, может быть, мистер Хейхоу из тех модных сейчас любителей природы, которые лазят повсюду и наблюдают за птичками. Он, однако, скоро избавил меня от этого заблуждения.

— Насколько мне известно, вы расследуете убийство этого несчастного Гарриса. Я, мистер Кемпион, мог бы вам здорово помочь. Охотно сделаю вам одно предложение. За разумную цену — о ней мы договоримся — я готов вам сообщить очень любопытные сведения. Вам самому пришлось бы долго разыскивать их, а они помогли бы вам быстро закрыть дело. Вы бы выиграли в репутации, а я подзаработал бы. Если бы мы договорились на…

Признаюсь, что тут я рассмеялся. Такие предложения я получаю достаточно часто. Потом я вспомнил о кашле, который привел меня сюда.

— Полагаю, что Гаррис был вашим родственником, — заметил я.

Он немного сбавил тон и пожал плечами.

— Племянник, — ответил он, — и к тому же непослушный. Он был, знаете, довольно-таки состоятельный молодой человек, а я — надеюсь, вы догадываетесь: я не из тех людей, что проводят время в берлогах жалких поденщиков или шатаются вечерами по полям и лугам.

Старикашка был жуткий, но я был доволен, что выяснил, наконец, загадку кашля.

Тут мне кое-что пришло в голову. В конце концов, до сих пор Бакли Питерса с Освальдом Гаррисом связывал только я; исключение Эффи Роулендсон, но у нее были только неясные подозрения.

— Погодите, — проворчал я, — вы имеете в виду своего племянника Роуленда Питерса?

К моему большому огорчению, мистер Хейхоу не попался на удочку.

— У меня несколько племянников, мистер Кемпион, точнее говоря, было несколько, — сказал он с преувеличенным достоинством. — Не хотел бы оказывать на вас нажим, но я рассматриваю нашу беседу как деловую. Если не возражаете, прежде всего условия. Что вы скажете насчет пятисот гиней за полное и конфиденциальное объяснение всего дела? Могу, впрочем, если до того дойдет, разложить эту сумму и на нескольких.

Пока он говорил, я думал, и в это мгновенье меня осенило.

— Мистер Хейхоу, — спросил я, — а как там оса?

Он негромко присвистнул, но тут же взял себя в руки.

— Ах, так, — произнес он с внезапной осторожностью и уважением, — значит, об осе вы уже знаете?

Глава 10 СТАКАНЧИК ВИКАРИЯ

Я не ответил. При своей полной неосведомленности я просто и не знал, что сказать. Я молчал и надеялся, что молчание мое выглядит многозначительно. Он, однако, не дал себя спровоцировать.