Дело принципа

Очень убедительно Куртов мне все изложил. И ведь прав был по всем пунктам! Только он одно упустил. Какой я, в-шестых, упрямый дурак. И эмпирик. Мне скажут: кипяток! И пар валит, и булькает... Но я все-таки руку суну, сам попробую. И потом скажу: "Да! Кипяток!"

- Ты кто такой! Ты кто такой! Еще наскакивает!

Ладно. Представляюсь... И Садиев сразу пугается. "Чего?.." Вильнул непроизвольно бедрами Садиев. Но по бокам - могучие, непоколебимые тетки с букетиками васильков. И он вдруг истошно завопил:

- А что такое?! Что пристал?! Никого не трогаю! Свой участок есть! На справку! Читай! Что тебе от честного колхозника надо?!

Ничего не надо... Нюхаю хризантему, купленную только что за "рубыль", говорю:

- Тс-с-с... Зачем же кричать? И справку свою спрячьте. Там у вас подпись поверх печати... - Это я наугад. - Просто теперь вы знаете, кто я. И не будете хамить.

- Начальник! Кто хамит?! Я вежливый совсем! Хорошо говорить - кто "нет" скажет?! Я всегда "да" скажу! Стою здесь, уставаю как ишак! Честно стою! Человек приходит, другой приходит, еще приходит - "спекулянт" мне говорит! Я спекулянт?! Я не спекулянт! Цветок видишь?! Людям радость делаю...

Как он мне про эту радость, которую он делает, сказал, так я и вспомнил. И еще раз убедился, что мир тесен.

Месяц с лишним назад. Как раз я сюда и приехал. И по городскому рынку решил пройтись - как раз у вокзала. И Садиев такой же нахальный и золотозубый был... Помидоры! Да, помидорами он торговал. Про цену я даже не спросил - зачем расстраиваться? Зато спросила старушка, вернее потрогала пальцем один из томатных недоносков (с желтизной были, "чемоданные", в дороге дозревали, вероятно). И Садиев в громадной кепке ловко шлепнул старушку по пальцу:

- Руками нельзя. Понятно?! Любой бери. Все хорошие! На выставку можно!.. Сколько стоит?.. - И назвал цену.

- Ого! Это за дюжину помидорин-то! Ничего себе!..

Тут-то и появился высокий бородач в драных джинсах и в какой-то очень уж роскошной футболке. Взял один помидор, понюхал, картинно сморщился и швырнул его обратно.

Продавец вскипел:

- Что надо? Иди отсюда быстро! Товар не трогай, бандит! Три тыщ километров вез! Людям радость делаю...

Бородач недобро сощурился:

- Радость, говоришь?! Зеленятину такую - за дикие деньги?! Самолетом нравится летать?! А ну, пшел отсюда! Еще раз увижу...

- А! Что ты мне сделаешь?! - подбоченился продавец.

- Вот... вот эту чашку по твоей физиономии размажу!

- На! Размажь! - И он засветился золотыми зубами.

Бородач пожал плечами, сказал "ну, если ты просишь", взял с весов чашку с помидорами и вмял ее в ухмылку, разом погасив блеск зубов и глаз.

Дальше стало смешно. Потерпевший прыгнул, завяз грудью в массе овощей и замолотил кулаками по воздуху. Часто моргал, стряхивая с ресниц розовую кашу, и звал милицию.

Бородач отодвинулся так, чтобы кулаки не достали до него, присел и вкрадчиво заговорил:

- Ай-яй-яй! Обидели тебя!.. Сейчас милиционер придет... и тебя же, спекулянта чертового, заберет!!!

А я, еще проталкиваясь сквозь толпу, думал, что история получается веселенькая в первый день приезда. Только забирать надо не спекулянта, а бородача. Злостное нарушение общественного порядка... И так и получилось. Когда возник сержант, опередив меня, выдернул продавца из помидорного месива и громко:

- Хулиганим?!

- Что ты, начальник?! - радостно заорал тот. - Это не я, э! Вот он! Держи его! Бандит, э! - И попытался ногой лягнуть бородача. - Я тибе трогал?.. Начальник, я стою! Вот, помидор продаю! Он пришел, товар спортил, мне ударял! Пусть деньги дает!..

А бородач никуда и бежать не собирается - стоит и удовлетворенно все происходящее наблюдает.

И сержант переходит на деревянный голос;

- Пр-р-ройдемте, гражданин!

И они проходят.

А когда я вхожу в райотдел доложиться о прибытии, то снова эту компанию вижу. Внизу, в дежурке. И бородач уже удивлен, начинает понимать, что ему светит пятнадцать суток. Покорно бурчит:

- Панкратов... Александр... 1956-го...

...А когда меня поселили в квартире с соседом (временно, конечно: он - одинокий, я - одинокий, много ли надо, пока очередь на квартиру подойдет), то я своего соседа первые две недели и в глаза не видел. И вдруг сосед появляется - сердитый и бородатый. Представляется: "Панкратов... Александр..." Так-то вот...

Мы к его "рыночному" приключению, конечно, возвращались.

- Значит, ты считаешь, что тот сержант прав был там, на рынке?

- Закон, Саша, закон... А то ведь и до суда Линча можно дойти с твоими выходками.

- А все-таки... - Он щиплет свою бороду. - Я за такие деньги целый день вкалываю, в насосах ковыряюсь, а он?!. А сколько той старушке нужно, чтобы на его помидоры согласиться? Вот сходит на рынок три раза - и нет пенсии... И мне же еще хулигана припаяли!

- А что? Нет? Хулиган и есть! Злостный.

- Вот как слезу сейчас с дивана! Как дам по шее!

- Ну! Видишь! Опять... Сам же...

...И этим самым помидорным продавцом в нашем очень тесном мире оказался Садиев. Я ему говорю:

- Послушайте, это не вы потерпевшим были? На рынке. Месяц назад.