Дело принципа

— Почему это сошло ему с рук? — спросил Хэнк.

— Не знаю, — пожал плечами Диабло. — Может быть, потому что Бад слишком вспыльчив, а парень на самом деле не искал неприятностей. Я прав, Бад?

— Да, — кивнул Бад, сидящий рядом с Диабло. — Я действительно слишком вспыльчивый. А Дэнни нормальный парень. Потом мы отлично ладили.

— Но ведь он избил тебя, — удивился Хэнк.

— Ну и что? Я ведь отобрал у него сигареты. И естественно, он разозлился. Я бы тоже разозлился на его месте.

— Он выпил с вами горячего шоколада?

— Конечно, — ответил Диабло. — Мы долго разговаривали. Он рассказал нам о том месте, откуда приехал.

— А потом?

— Потом он ушел домой. А ночью мы его подкараулили и избили до полусмерти. Чтобы знал свое место.

— Но я думал…

— О да, конечно, — пояснил Диабло, — мы не стали бить его днем. Но это совсем другое дело. Я хочу сказать, правила есть правила. Бад лез на рожон, и Дэнни имел полное право дать ему отпор. Мы избили его той ночью только для того, чтобы он не подумал, будто может безнаказанно отлупить Громовержца.

— Что он сделал?

— Когда? Когда мы его поймали?

— Да. , — Ничего. А что он мог сделать? Он дрался, как тигр, но нас было двенадцать. Так что мы хорошо его отделали. Мы чуть руки ему не переломали.

— И что потом?

— На следующий день я пришел к нему домой. И предложил ему вступить в клуб. Но он отказался. Мол, не собирается вступать в клуб, в котором по-подлому нападают из-за угла. Я объяснил ему, что мы лишь пытались показать, как обстоят дела в квартале. Теперь мы знаем, что он свой парень, и хотели бы видеть его членом нашего клуба.

— Что он ответил?

— Послал наш клуб подальше. И добавил: если мы тронем его еще раз, то тогда уж насмерть. Иначе, если мы, скажем, только отправим его в больницу, он выберется оттуда и убьет первого попавшегося на глаза Громовержца. И знаете что?

— Что?

— Я ему поверил. И рассказал Доминику Саварезе — это наш президент. Доминик одобрил парня. Велел больше его не трогать. И мы не трогали. И, как я уже говорил, Дэнни много раз участвовал с нами в разборках. Он свой парень.

— Значит, в действительности он не является членом клуба «Громовержцы»?

— Пожалуй, нет.

— Тогда что же он делал с двумя Громовержцами ночью десятого июля?

— Спросите у него, мистер Белл, — пожал плечами Диабло. — Думаю, он один знает ответ на этот вопрос.

— Понятно. Спасибо. — Хэнк встал и направился к выходу.

— Вы не будете ждать кофе? — окликнул его Диабло. — Я заказал кофе, мистер Белл.

— Нет, спасибо. Мне пора на работу.

— Смелый парень, этот Дэнни, — произнес Диабло. — Его избивали двенадцать парней. Двенадцать! У нас были бутылки и все такое. Его били двенадцать парней, вооруженных бутылками, и он это выдержал. Вы много знаете таких?

— Нет.

— Подумайте об этом, мистер Белл. От одной мысли коленки дрожат. Двенадцать парней с бутылками. Просто подумайте об этом.

— Хорошо.

— И ведь тогда вам в голову может прийти мысль о том, что эти трое ребят ни в чем не виноваты. Об этом вы тоже можете подумать.

— Неужели?

— Ага, — широко улыбнулся Диабло. — Жаль, что вы не остаетесь на кофе. Мне понравилось с вами разговаривать. Мне сразу вспомнился наш разговор с Дэнни — когда я купил ему горячий шоколад. Помните, я вам рассказывал, мистер Белл? О том, как купил ему горячий шоколад? И о том, как тем же вечером мы его избили? — Улыбка Диабло стала еще шире. — Просто дрожь берет.

Их глаза встретились. Хэнк ничего не сказал и неторопливо вышел из кондитерской.

Диабло, продолжая улыбаться, смотрел ему вслед:

— Еще увидимся, мистер Белл.

Глава 6

Хэнк вернулся на работу, и к нему в кабинет сразу же зашел Холмс.

— Как дела? — поинтересовался он.

— Хорошо, — ответил Хэнк.

— У меня есть для тебя кое-что интересное. Хочешь послушать?

— Конечно. Ты уже обедал?

— Нет. Пойдешь в кафе или закажем что-нибудь прямо сюда?

— Я бы перекусил в кабинете. В одном из ящиков лежит меню.

Пока Холмс искал меню, Хэнк снял пиджак, засучил рукава и ослабил галстук.

— Я съем бутерброд с ветчиной и горячий шоколад, — заказал Хэнк.

Холмс кивнул и набрал номер.

— Слышал, будто ты распорядился выставить наряд полицейских у своего дома. Почему?

— Я получил письмо с угрозами. И не хочу, чтобы мою семью использовали в качестве заложников.

— Хм, — буркнул Холмс, потом продиктовал заказ и повесил трубку. — Ты все так же считаешь, что у нас сложное дело?

— Да.

— Мать мальчика больше не объявлялась? ? — Нет. Но я выяснил, что одно из ее утверждений оказалось правдой. Дипаче на самом деле не был членом банды.

— Вряд ли ему это поможет.

— Согласен. Кроме того, он был настолько тесно связан с бандой, что вполне может считаться ее членом. Его статус одиночки — скорее психологический трюк, нежели реальный факт.

— Как это понимать?

— По каким-то одному ему известным причинам Дэнни Дипаче предпочитал считать себя одиночкой, несмотря на то что активно участвовал в делах банды и фактически являлся ее членом.

— Понятно. Какую линию, по-твоему, выберет защита?

— В отношении Рейрдона и Дипаче они попытаются доказать убийство при смягчающих обстоятельствах. А в отношении Апосто — умственную неполноценность.