Дело привидений "Титаника" (СИ)

— Так точно, господин начальник, — подтвердил старик, выказывая тут вековую, едва ли не павловскую выправку.

— А раньше как было, оставался? — спросил я.

— По обыкновению, оставались до завтрака, так...

«Проверить бы, как добрался этот лейб-медик», — подумал я, но промолчал, решив не тревожить старика.

— Ну, мы здесь вместо него посидим, — сказал Варахтин, — мы тоже доктора. Уж если Анне Всеволодовне хуже станет, так сам понимаешь, голубчик... А ты пока сделай нам чайку погорячей.

Старик с покорной мерностью двинулся прочь, тихонько, скрытно от нас, крестясь по дороге.

— По крайней мере, постережем те портретики, что она прячет у себя под подушкой, — успокоил себя Варахтин, с недовольством устраиваясь на стуле против меня.

— Если только он еще не успел сунуть руку ей под подушку, — пожал я плечами.

Варахтин отодвинул лампу ногой подальше от двери, взглянул на дверь, и у него на лице появилась кислая улыбка.

— А ежели барышне приспичит посреди ночи выйти... не хватит ли ее удар совсем при виде таких сторожей? — усмехнулся он.

Мы условились так: начну дежурство я, как человек помоложе и потрезвее, а Максим Иванович сменит меня через два часа, как сказал он, «повыпарив сном лишний спиритус».

Я проводил его взглядом, пока он не скрылся во тьме, устроился на стуле повольготней, подтянул плед до подбородка и... заснул. Да, минут через пять, не больше, заснул на карауле! Оправданий нет, а объяснение нахожу такое: невольно понадеялся я на свой чуткий слух, понадеялся, что злодея мы и так уже спугнули ходьбой по дому и светом, и с такими надеждами наконец оставил все домыслы и гипотезы, решив дать мозгам отдых... Снились мне смутные огни, качающиеся над темной водой, и мерные взмахи теней то ли веток, то ли весел.

Пробудил меня не звук, а просто очень близкое чье-то присутствие, медлительно, исподволь осознанное мною во сне.

— Пора? — спросил я, поднимая голову.

— Это я должна узнать от вас, господин полицейский, пора вам или нет! — раздался надо мной довольно решительный, хотя и нервический голосок.

Надо мною, в темном шерстяном платье, закутанная еще в огромную серую шаль с кистями, стояла высокая худенькая девушка. Увы, она мне тоже поначалу напомнила галку: волосы на пробор были туго стянуты назад, в пучок, губы были поджаты, выделялся прямой тонкий носик с горбинкой, и глаза казались чуть навыкате, хотя просто сильно блестели и были припухшими от переживаний.

Вмиг я оказался на ногах, едва не повалив стул, и — бодр как никогда.

Девушка же оказалась вдруг совсем невысокой...

Она передернула плечами и, отступив на шаг, еще более холодно спросила меня:

— Зачем вы здесь?

Начав с учтивого приветствия и представившись, как говорится, по полной форме, я вежливо ответил, что — «по весьма серьезной необходимости».

Я выложил ей разом все, что только пришло мне на ум:

— Видите ли, сударыня, случилось поразительное совпадение сразу нескольких ужасных событий. Несчастье в вашем доме... Кроме того, поблизости от вас... на дачах... произошло два дерзких ограбления. Не трудно догадаться, что наш долг — произвести скрупулезный анализ происходящего и предугадать все возможности.

— Теперь вы подстерегаете грабителя у дверей моей спальни, — произвела и свой «анализ» хозяйка усадьбы.

— В нашу задачу входит и посильная защита граждан от посягательств... — пробормотал я, лихорадочно соображая, как выпутываться дальше. — Кроме того, ваш доктор уехал, доложив о состоянии вашего здоровья. Здесь, со мною, есть врач.

— Очень уместно, — сдавленным голосом произнесла она, но тут же снова вздрогнула вся и, вскинув голову, посмотрела мне прямо в глаза. — Если вам угодно сделать допрос, делайте сейчас же, пока действуют эти капли, которых я напилась. Потом я за себя не поручусь...

Невольно я глубоко вздохнул, будто собираясь выговорить разом все три десятка вопросов, что мне не терпелось ей задать. Но я успел подумать, что силы капель Шмидта может не хватить.

— Допрос? — изобразил я недоумение и пожал плечами. — Увольте, сударыня. Просто есть повод для беспокойства. У вас, в одной из комнат, стучала оконная рама. Возможно, злоумышленник успел проникнуть в ваш дом... в такой недобрый час. Хотелось бы удостовериться как можно быстрее в том, что отсюда не пропали никакие ценности.

— Здесь нет никаких ценностей, — с твердостью ответила барышня, опустив голову. — Давно уже нет.

— И все же я не могу уехать от вас немедля, — так же твердо сказал я.

Она снова подняла взгляд:

— Вы хотите осмотреть дом?.. Извольте.

— Желательно ваше свидетельство... того, что все осталось на своих местах, — со всей учтивостью потребовал я.

— Извольте, — покорно сказала она.

— Не стану вас мучить, — уверил я. — Мы только осмотрим ту комнату, где оказалось открытым окно.