Дело рисковой вдовы

— Я следил за Сильвией Оксман. Видел, как она вошла в приемную. Когда она еще там находилась, по коридору прошел Фрэнк Оксман и почти сразу же вышел обратно, через семь-восемь секунд. После его ухода туда вошел мистер Мейсон. Потом вышла Сильвия Оксман и стала ходить по игровому залу. Затем пришли Чарльз Дункан и мистер Перкинс. Потом Перкинс и Мейсон вышли из коридора, еще через минуту появился мистер Дункан, а Сильвия Оксман вышла на палубу. Я пошел за ней на палубу и увидел, как…

— Извините, — перебил его Дункан, — значит, вы заметили, что я вышел из приемной через несколько секунд после Мейсона и Перкинса?

— Да.

— В таком случае, — обратился Дункан к заместителю прокурора, — мои показания подтверждаются…

— Нет, не подтверждаются! — вмешался Мейсон. — На то, чтобы подобрать пистолет и выбросить в иллюминатор, хватило бы и трех секунд.

— Поскольку это дело ведет наше учреждение, — сказал Бэзил Уилсон, — то могу заверить вас, Дункан, что мы не считаем вас виновным. Все факты свидетельствуют против Сильвин Оксман. Вы хотите сделать какое-нибудь заявление, миссис Оксман?

— Нет, — сказал Мейсон, — не хочет.

Уилсон нахмурился.

— Должен ли я вас понимать, что вы, как адвокат, советуете ей не делать заявления?

— Вот именно.

— Большое Жюри обратит это против вас, — предупредил Уилсон.

— Ладно, — кивнул Мейсон, — вы понимаете, она просто не может сделать заявление, не вмешивая меня в это дело.

Заместитель окружного прокурора перебрал на столе бумаги и сказал:

— Что ж, в таком случае, пройдем в зал заседания Большого жюри… Что вы сказали, мистер Мейсон?

— Сказал, что она не может сделать заявления, не затрагивая меня.

— Это понял, но если бы вы потрудились объяснить подробнее, я был бы вам весьма обязан.

— Миссис Оксман отправилась в «Рог изобилия», чтобы повидаться с Сэмом Грэйбом, — начал Мейсон. — Она нашла дверь кабинета открытой. Толкнув ее, миссис Оксман увидела, что Сэм Грэйб мертв. Он сидел точно в том же положении, в котором нашла его полиция, а перед ним на столе лежали ее долговые расписки на сумму в семь с половиной тысяч долларов. И тут ее спугнул звуковой сигнал, который указывал на то, что кто-то идет по коридору. Она испугалась и, не зная, как ей лучше поступить, выбежала в приемную, уселась в кресло и притворилась, что читает журнал. Несколько мгновений спустя в приемную вошел я и увидел миссис Оксман. Я что-то сказал ей, потом заметил, что дверь приоткрыта, толкнул ее и…

— Подождите минуточку, — перебил его заместитель прокурора, — я должен зафиксировать это ваше признание. — Он кивнул стенографистке.

— Признание? — удивился Мейсон.

— Продолжайте, продолжайте, — сказал Бэзил Уилсон, — мы не станем придираться к словам. Вы ведь уже признали, что толкнули дверь, признали и то, что Сильвия Оксман, когда вы пришли, была в приемной, и до этого в кабинете Грэйба. Вы, господа, — обратился заместитель прокурора к судебным исполнителям, — слышали это?

Исполнители закивали головами. Уилсон обвел всех присутствующих взглядом, и они тоже молча кивнули в знак согласия.

— Так и отметим в протоколе, — сказал заместитель прокурора стенографистке, — все присутствующие в комнате ответили утвердительно.

— Добавите, что и я тоже кивнул, — сказал Мейсон с улыбкой, как видно, наслаждаясь происходящим. — Так вот, как я уже сказал, я вошел в кабинет и нашел там тело Грэйба. Сильвия Оксман в это мгновение направилась к выходу из приемной. Я схватил ее и спросил, что она тут делает, и она призналась, что была в кабинете. Тогда я велел ей уйти. После этого я открыл ящик стола Грэйба, положил туда семь с половиной тысяч долларов — истинную стоимость расписок Сильвии Оксман, взял со стола расписки, щелкнул зажигалкой и сжег их.

— Что вы сделали? — спросил заместитель прокурора, широко раскрыв глаза.

— Сжег долговые расписки.

— Да разве вы не понимали, что, делая это, совершаете преступление?

— Какое?

— Вы уничтожили вещественные доказательства. Эти расписки могли послужить мотивом для убийства.

— Неужели? В первый раз такое слышу. Лично я не считаю их никакими вещественными доказательствами. И поэтому я не повинен ни в чем подобном. Кроме того, я заплатил за них, а не просто забрал.

— Подождите, — нахмурясь сказал Уилсон, — это расходится с показаниями мистера Оксмана.

— Верно, — согласился Мейсон.

— Боюсь, однако, Большое Жюри посчитается скорее с показаниями Фрэнка Оксмана, чем с вашими.

— Что ж, это дело Большого Жюри. Хотя, как мне кажется, Суд все-таки предпочтет мои показания под присягой. Впрочем, мистер Оксман может сам выступить перед Большим Жюри и подтвердить свои показания.

— Не желаю спорить с вами по этому поводу, — нахмурился заместитель окружного прокурора. — Что вы можете еще заявить?