Дело родовой чести

Ташерег недоверчиво смотрел на маленький кулёк в своих руках и с удивлением понимал, что этот красненький, кряхтящий комочек – его сын. Сын!

– Спасибо, родная, – наклонился он к жене и нежно поцеловал её. – Спасибо. Я люблю тебя.

– Я люблю тебя, – повторила за ним Навия и, закрыв глаза, моментально уснула.

Эпилог.

Прошло тридцать лет.

– Красавица!

Ильзена обошла внучку по кругу и встала напротив неё.

– И жених всем на зависть. Молодые только оба. Ещё бы погуляли.

– Вот Вил услышит, он тебе погуляет, – ворчливо ответила Даринка. – Не посмотрит, что графиня и моя бабушка.

– Да, уж. Тут ты права. Суров твой жених. Но только снаружи. А душа добрая. Ты-то из него верёвки вьёшь.

– Сама удивляюсь, как он так долго меня ждал? Отец говорит, что ему некогда было на девушек заглядываться, а мама – что он меня сердцем выбрал с пелёнок.

– Истинная правда. Совсем крошечную тебя на руках таскал, хоть и сам ещё мальчишкой был. А ты в его волосы вцепишься и довольная агукаешь. Мы и подумать не могли, что ты станешь такой сильной магессой, да ещё некроманткой. Может не надо было наш родовой дар принимать?

– Да ты что, бабуль?! Ты, когда мне этот ларец на первое совершеннолетие отдала и я увидела, что в нём, так от радости прыгала. Помнишь?! Я некромантка! Круто! Как мама говорит.

Дарина погладила родовую татуировку, которая появилась у неё после принятия дара. Она точно повторяла рисунок родового амулета со знаками смерти и тлена, который так долго лежал в ларце и ждал свою хозяйку. Теперь они привыкали друг к другу и уже пять лет Дарина осваивала кроме общей магии тайны некромагии.

– А помнишь, как ты Виллена искала в саду? А он спрятался от тебя и нечаянно упал в пруд?

Дарина рассмеялась, вспомнив эту картину. Она, если честно, вообще не видела свою жизнь без Виллена. Он всегда был рядом и всегда любил. Вначале, как младшую сестрёнку, о которой надо заботиться. Потом, как привлекательную родственницу, от которой надо неуёмных женихов отгонять. А, когда ей двадцать пять исполнилось, первое совершеннолетие, вообще заявил, что Дарина – его невеста и это все должны принимать безоговорочно.

– Я и сейчас, довольна и счастлива, бабуль. И не потому что Виллен – завидный жених. Я и сама – не бедная невеста. Ведь все накопления отца за эти годы умножились. Мне кажется, если бы отец тогда не погиб, то мы тоже были бы богаты. Ведь он был не просто наёмником, а командиром отряда наёмников. И ему обязательно бы понравился Виллен. Потому что он – мой жених. И я его люблю больше жизни! Больше даже, чем маму с отцом Ташем.

– Ну-ну, дорогая! К чему такие крайности: родители – это родители, а муж – это муж. Совсем разные любови это. И незачем их сравнивать. Да и мужу твоему будущему они не меньше родители, чем тебе.

– Это точно, – опять улыбнулась Дарина. – Отец с ним постоянно вместе. И на работе, и дома. Кир, когда подрос, даже обижался, помню.

– Ничего. Младшие они часто обижаются не по делу. Зато сейчас – водой не разольёшь, как Навия говорит.

– Точно! У мамы вообще выражения странные есть. Никто так не говорит: огребёшь по полной, сколько верёвочке не виться, из огня, да в полымя. Как она их придумывает только? Мы с Киром часто утворяли что-нибудь в детстве. Он, хоть и младше на год, но тот ещё зараза. Спрячемся от вас. Признаваться не хочется. Но когда мама нас находит, он беспрекословно любое наказание принимал. Её вообще все в доме слушаются, не только мы с Киром. Бабуль, а Кир приедет? Успеет?

– У него же порталы есть. Да, уже, наверное, здесь. Как же свадьбу сестры пропустит?! И как же местные красавицы без него будут?!

– Не говори! И в кого такой! И как всё успевает: и отцу с Вилом помогать, и учиться, и девчонкам головы крутить?! Ну, ничего! Последний год академии. А там отец его зашлёт какую-нибудь крепость поднимать. Вот и побегает потом.

– Кто это так меня «жалеет»?

– Кир! Братишка! – взвизгнула Дарина и бросилась на шею высокому, атлетически сложенному молодому мужчине.

Его тёмные вьющиеся волосы были собраны в низкий хвост. Концы красиво изогнутых густых чёрных бровей стрелами уходили к вискам. А в тёплых тёмно-карих глазах плясали смешинки. И весь его вид располагал к дружескому общению. «Обаятельная бестия», как говорила о нём Навия, когда сердилась.

– Дарина! Сестрёнка, отпусти, а то Вил ненароком увидит. А он тебя ко всем ревнует. Даже к брату.

Кирстен осторожно отодвинул сестру и осмотрел её наряд.

– Ты лучше всех невест! Поздравляю тебя сестрёнка! Но поторопись. Уже все собрались и ждут только вас. А Вил в саду уже пятачок травы вытоптал. Мне же поручили торжественно передать тебя твоему жениху у алтаря.

– А я готова!

– Ну, тогда, вперёд! К новой замужней жизни!