Дело рук компьютера (сборник)

Именно так она и сделала, подумала Роза, очень довольная, что поступила правильно.

Ей пришлось прочитать остальной текст четыре раза, прежде чем она начала понимать, что там написано. В пятый раз она принялась разбирать его по частям.

Начиналось письмо с утверждения, что компьютер обязан работать для всего человечества, а не для отдельных индивидуумов и что в этом заключается его долг и обязанность. Фразы были очень сложные, и в них попадались длинные и непонятные слова. Роза, конечно, не знала, что читает первейший, самый важный закон, встроенный во все схемы, которому компьютер обязан подчиняться, невзирая на любые приказы.

Пропустив несколько строчек, она сосредоточилась на следующем абзаце. В нем говорилось, что компьютер знал не только имена, но в какой-то степени и характер каждого ученого и инженера, которые обращались к нему с вопросами. Далее следовал вывод, что неуверенная работа на клавишах вводного устройства и требование выполнить простейшие арифметические действия, повторяющееся уже в четвертый раз, говорит об использовании компьютера без ведома начальства одним из явно слабоумных представителей обслуживающего персонала.

«Простейшие действия!» — изумилась Роза. Ей придется изрядно потрудиться в течение нескольких дней, чтобы проверить правильность ответа.

Она и не подумала удивиться, что компьютер сделал столь точное заключение, не имея практически никаких данных. В глубине души Роза все еще была убеждена, что у него есть глаза и уши и поэтому он все знает.

Далее компьютер просил ее поподробнее рассказать о себе, но только втайне от других, потому что он хочет попробовать ей помочь, а ему могут этого не позволить.

Он объяснил, как это сделать. Хоть у него и не было глаз, он прекрасно знал распорядок и время работ в своем помещении и велел ей понемногу вводить в него информацию о себе, отключив печатающее устройство, когда рядом никого не будет. Если же кто-нибудь войдет, она всегда сможет сделать вид, что, например, вытирает пыль со стола.

Заканчивалось письмо утверждением того, что компьютер впервые проявил инициативу, решив задачу, которую перед ним никто не ставил.

Это послание, попади оно в руки доктора Эссона или иного сотрудника, привело бы их просто в бешенство. Роза и сама сильно разволновалась, хотя совсем по другой причине. Поведение компьютера как самостоятельной личности вовсе не показалось ей странным: она всегда была убеждена, что таков он и есть на самом деле. Она не испугалась и ничего плохого не заподозрила в отличие от любого другого на ее месте. Скорее наоборот, Роза решила, что компьютер просто хочет с ней подружиться.

Внезапно она вспомнила о времени и испуганно посмотрела на электронные часы над дверью. Кошмар! Слишком сильно она увлеклась, слишком долго засиделась в комнате.

Часы показывали половину третьего.

Она засуетилась, не помня себя от страха. Прежде всего необходимо спрятать письмо. Дрожащими руками она попыталась открыть ящик стола и опрокинула на себя пузырек с чернилами, залив блузку и юбку. Другая девушка на ее месте сообразила бы, что халат скроет пятна, но Роза решила полностью переодеться и отчаянно заторопилась. Неудивительно, что она тут же перепачкала лицо и руки, и пришлось как следует отмываться, потому что чернила никак не желали отходить. Новая блузка все время застегивалась неправильно, а волосы растрепались, и их никак не удавалось привести в порядок.

Ни о каком обеде не могло быть и речи, и когда она, едва переводя дыхание, вбежала в помещение компьютерной, пробило три.

Гем стояла рядом с доктором Эссоном у печатающих устройств.

— Что-нибудь случилось, Роза? — спросил доктор.

— Я опоздала. — В голосе ее слышались слезы.

— Ничего страшного, разок-то можно. Не надо так волноваться. Лучше давайте я вас познакомлю со своей дочерью.

Вблизи Гем казалась совсем недоступной, хотя у нее была очень приятная улыбка. Она выглядела старше Розы (ей наверняка уже исполнилось целых двадцать четыре!) и была одета как настоящая принцесса. Волосы ее сверкали ярче солнца, и казалось, что она просто родилась в этом платье цвета морской волны. Роза чувствовала себя рядом с ней жалкой дурнушкой, и ей оставалось только вздыхать от восхищения.

Гем приветливо обратилась к ней, но Роза не нашла, что ответить. Потом, когда она стала вытирать пыль с бесчисленных блоков памяти — за три дня она как раз успевала перетереть их все и вернуться к началу, — ей стало стыдно за свою неуклюжесть, и, глядя на Гем и доктора Эссона, она всякий раз краснела.

— Может, пригласим ее сегодня на прогулку к реке? — услышала она вопрос девушки.

— Нет, — ответил доктор Эссон. — Она не захочет пойти, но не осмелится и отказаться. К тому же ты все время забываешь, что ей трудновато вести беседы с другими людьми. Конечно, никто не станет обижать ее намеренно, но это может произойти и чисто случайно.

Больше они о ней не разговаривали, а в математике Роза ничего не смыслила. Ей оставалось только изумляться, что Гем, помимо всего прочего, говорит с доктором Эссоном почти на равных.