Дело рыжеволосой непоседы

– Сейчас, пожалуй, нет. А там посмотрим. Похоже на то, что этот ваш бандит действительно горел желанием кого-нибудь пустить под откос. Может, он перепутал мисс Багби с кем-то, а может, попытался вынудить кого-то остановиться… Так или иначе, вскоре мы все узнаем.

Феррон вновь скрылся во тьме.

– Эвелин, – шепнул Мейсон, – сохраняйте спокойствие. Но если потребуется, пускайте в ход тяжелую артиллерию – слезы, вопли, истерики и все такое прочее, чему женщину учить не приходится.

Феррон с напарником поставили свою машину у обочины, сняли с нее прожектор и, остановившись у пролома в ограждении, направили мощный узкий луч по крутому склону вниз.

– Что там? – подойдя, спросила у Мейсона Делла.

– Наверное, жертва, – ответил тот.

– Так вы, говорите, не целились? – спросила Делла, сверля взглядом Эвелин Багби.

– О господи! Нет! Я лишь сунула револьвер в окошко и выстрелила.

Мейсон перехватил взгляд Деллы.

– Я спущусь вниз и посмотрю, что там происходит, – сказал он и добавил для Деллы: – А ты оставайся здесь и займи Эвелин разговором.

Адвокат наискосок пересек дорогу и подошел к дыре в ограждении.

– Видно что-нибудь? – спросил он.

– На дне ущелья лежит машина, – ответил Феррон. – Мой помощник отправился за веревкой, мы привяжем ее к столбику ограждения и спустимся вниз. Тут так круто, что соваться без веревки не стоит. Сверзишься – костей не соберешь. Ага, вот и он.

С мотком веревки в руках появился напарник Феррона. Закрепив морским узлом один из концов веревки на столбике, он сбросил моток вниз.

– Пошли, – кивнул ему Феррон.

Полицейские, держась за веревку, начали спускаться по крутому склону. Мейсон видел плясавший во мраке луч прожектора и время от времени слышал взволнованные голоса, но так и не дождался окрика снизу. Полицейские, вероятно, совершенно забыли о том, что их ждут наверху.

Адвокат глянул в сторону автомобиля Эвелин. Оттуда тоже доносились голоса – Делла, выполняя его поручение, старалась отвлечь внимание девушки от происходившего в стороне от дороги.

Ухватившись за веревку, Мейсон перебрался через край обрыва и начал спускаться. Ночь выдалась, как на грех, темной, хоть глаз выколи. Лишь светлое пятнышко от луча прожектора да слабые отблески огней Голливуда, раскинувшегося где-то далеко внизу, кое-как рассеивали мрак.

Напрягая зрение, Мейсон заметил-таки, где прерывались следы, оставленные колесами автомобиля. Еще пятьдесят или шестьдесят футов машина летела по воздуху. Ударившись о скалу, она оставила на ней длинную щербину.

Мейсон, держась за веревку, осторожно спускался все ниже и ниже. Звук доносившихся снизу голосов усилился настолько, что стало возможным различить некоторые отдельные слова и даже обрывки фраз:

– …чертовски хорошая работа, доложу я тебе…

– Должно быть, прошла через… правое окошко, глянь-ка…

– Лучше вызвать ребят из конторы. Это ведь в черте города.

Продравшись сквозь чертополох, Мейсон добрался наконец до дна ущелья, где в густых зарослях зиял проем, проделанный рухнувшей в них машиной.

– Ну как, что вы тут отыскали? – поинтересовался адвокат.

– Вы один? – спросил Феррон. Его голос прозвучал неожиданно резко.

– Ну да. Девушки остались наверху, в машине.

– Похоже, ваша клиентка влепила пулю прямо в яблочко.

– Вот черт! – вырвалось у Мейсона.

По тропинке, прорубленной полицейскими в кустах, он подошел к машине, лежавшей вверх колесами. Луч прожектора, направленный сквозь разбитое ветровое стекло, высвечивал силуэт человека – скрюченного, с наволочкой на голове. У наволочки были прорези для глаз. Ткань пропиталась чем-то красным.

– Окошко справа открыто, – пояснил Феррон, – но до него не добраться. Машина лежит хоть и вверх колесами, но с некоторым наклоном на правую сторону. Мы прорубились к левой дверце и сейчас пытаемся ее открыть. Парень, конечно, мертвее мертвого, но мы обязаны лично удостовериться в этом до того, как дадим знать коронеру. А вообще-то, думаю, пора поднимать на ноги отдел по расследованию убийств. Как поведет себя девушка, когда узнает о случившемся?

– Вы хотите сказать, что она, стреляя левой рукой и совершенно не целясь, попала в преследовавшего ее негодяя? – недоверчиво спросил Мейсон.

– Так стрелять, как она стреляла, опаснее всего, – ответил Феррон. – Специальными исследованиями доказано, что в том случае, если стрелок взволнован и палит, повинуясь только инстинкту, его пули летят в цель, словно по наводке.

– Попытаемся открыть дверцу, Билл, или, может, высадим окошко? – спросил у Феррона напарник.

– Не люблю я бить стекла. Давай попробуем разобраться с дверцами.

– Правая зажата. А с левой может получиться, мне кажется.

Используя тот же топор, которым была прорублена тропинка в зарослях, полицейские взломали левую дверцу. Феррон протиснулся внутрь и, протянув руку, нащупал запястье потерпевшего.

– Пульса нет, – сообщил он. – Этот человек мертв.

– Ты сможешь дотянуться до руля и снять документы?

– Попытаюсь. Придерживай дверцу. Да, пожалуй, смогу.