Дело рыжих

Юрочка, Арнольд и Валера задерживались. Наверно, застряли где–то за городом. Столбик термометра поднялся над тридцатиградусной отметкой. «Ну и жара, сто лет ничего подобного не было», — Прищепкин отер пот со лба и выглянул в окно. Стоянка напротив «Лукойла» была пуста. Ни одного нувориша! Небось, по дачам разъехались, засели в джакузи с шипучей минералкой вместе со своими секретаршами.

«Ладно, начнем без молодежи», — решил Прищепкин рассказать коллегам о поездке в Миоры и предоставил слово Холодинцу. Сергуня был торжествен и строг, даже немного мрачен.

— После освобождения Березвечского лагеря в августе 1944 года и по май 1945 Юрген фон Гуммерсбах находился в Берлине, в Управлении лагерей, в котором занимал пост руководителя отдела по учету реквизируемого у врагов рейха имущества. А в последние дни перед капитуляцией Германии он исчез — вместе с Хильдой Пиллау, с которой таки сочетался законным браком, а также с начальником этого Управления Генрихом Хаасом и несколькими высокопоставленными чиновниками. Последний раз эту публику видели третьего мая на территории военно–морской базы острова Рюген. По предположению следственных органов, использовав подводную лодку, которую загрузили слитками золота из хранилищ Управления, они скрылись в неизвестном направлении.

На этой части повествования в офис с упаковкой баночного холодного пива вломилась молодежь. Прищепкин недовольно поморщился: день «Аз воздама», а они… Молодость, молодость…

— В пятидесятых годах стараниями израильской разведки след бывшего коменданта–осеменителя и его матричной подруги обнаружился в Парагвае, — продолжил Сергуня. — Чета Гуммерсбахов владела там поместьем и большим участком земли. У них родился сын Мартин — мадам Хильда разродилась собственной персоной. Фашио жили в Южной Америке тихо и уединенно.

Опасаясь ареста, Гуммерсбахи перебрались в Эквадор, в котором сумели затеряться еще почти на пятьдесят лет, пока на их ранчо случайно не напоролся в джунглях корреспондент «Ди вельт» Роланд Фишер. Тот искал какое–то загадочное индейское племя, а нашел нацистских преступников.

Хильда к тому времени уже давно умерла, Юрген превратился в древнего старца, Мартин жил в Кито и был управляющим капиталами отца. В эквадорской прессе поднялась буря: выдавать, не выдавать? С одной стороны, Гуммерсбах был заочно обвинен Нюрнбергским трибуналом в преступлении, которое не имело срока давности, с другой — Мартин мог, обидевшись на эквадорскую власть, парализовать всю местную экономику. Однако до суда по вопросу выдачи дело не дошло: не выдержав волнений, Юрген фон Гуммерсбах неожиданно умирает от сердечного приступа. Мартин мог бы стать одним из самых богатых людей не только Эквадора, но уже и всей Латинской Америки. Однако, как удалось выяснить детективному агентству «Аз воздам», ведь у него было еще много братьев и сестер, раскиданных по всему миру. Которые, узнав про смерть своего матричного папочки, могли предъявить претензии к Мартину. И они наверняка были бы удовлетворены. Поэтому Мартин, по всей видимости, обратился в некую международную мафиозную организацию с заказом на поиск и уничтожение всех своих матричных братьев и сестер, а также, на всякий случай, и их родственников. Следовательно, убийства, которые мы расследовали, это только звенья цепочки запланированных убийств целой компании. Нужно срочно укрыть миорчанку Глафиру Петровну — она ведь тоже наследница несметных богатств умершего фашиста. Нам также необходимо немедленно связаться с Интерполом и поделиться своими открытиями. Ведь только ему по силам заняться этим делом, объединить внезапные убийства «рыжиков» по всему миру, которые, несомненно, имели место, мы только ничего о них не знаем, в одну папку и прищучить Мартина.

— Суд может, и по идее должен, не только приговорить Мартина фон Гуммерсбаха к пожизненному заключению, — не преминул случаем блеснуть эрудицией законник Швед, — но и вынести заключение о том, что капитал, из–за которого возник весь этот сыр–бор, нажит преступным путем. Со всеми вытекающими последствиями.

— Вы, ребятушки, меня радуете, — расплылся в счастливой улыбке Георгий Иванович. — «Аз воздам» в студию!